Прошедшие войны - [6]

Шрифт
Интервал

* * *

Тейп[1] Арачаевых был самым многочисленным в маленьком горном селе Дуц-Хоте, его основной костяк составляли три брата Арачаевых: старший Баки — мулла, один из первых чеченцев, совершивших хадж; средний Алдум — отец Цанка, и младший Косум. На последнем сходе старейшин села Алдума Арачаева избрали — Юрт-да.[2] Он долго отпирался, противился этому решению, но под напором — сдался.

Алдум, в отличие от старшего брата, был человеком прямым, безграмотным, от природы здоровым и трудолюбивым. Он не знал, что от него требуется как от главы аула, избегал сборищ и круглый год находил себе работу. Практически он один содержал все три семьи, а его функции главы аула негласно выполнял старший брат Баки — внешне и внутреннее абсолютно не похожий на Алдума. Мулла Баки-Хаджи был человеком ниже среднего роста, на вид хилый, бледный, и жил своей головой, но с помощью чужих рук.

Однако, когда в первый год председательства Алдума встал самый принципиальный вопрос о разделе сенокоса по семьям, новый Юрт-да не стал никого слушать, даже старшего брата, два дня с саженью ходил по склонам гор, желая разделить всё по справедливости.

А в целом редко кто вспоминал, что в ауле есть Юрт-да, все жили по давно устоявшимся правилам адата,[3] пока вдруг с равнинной Чечни не стали доходить слухи о каких-то странных делах.

Мулле Баки-Хаджи Арачаеву часто приходилось ездить по различным районам Чечни, он не только слышал, но и видел всё, что творилось в Грозном и на равнине. После каждого возвращения он вызывал братьев, ближайших родственников и рассказывал им об творившемся ужасе, о смене власти.

Один только Алдум эти новости встречал с блаженной улыбкой и говорил:

— Ну и хорошо, может и меня освободят от моих обязанностей.

— Ты дурень, мой брат, — говорил ему зло Баки-Хаджи, — сегодня возьмут эти недоноски власть, а завтра землю, а потом ты первый на них пахать будешь.

— Уже поздно, — зевая, отвечал Алдум, — а мне завтра с зарей кукурузу косить надо… Пойдут дожди, и урожай пропадет… Я думаю, надо меньше болтать, а о зиме думать.

С этим все соглашались и расходились по домам, а слухи о переменах всё сгущались и сгущались, и были они настолько сладостно-желанными, что многие поверили в них и желали их. Ведь жизнь настолько тяжела и монотонна! А обещают рай, счастье, справедливость!

Ранней осенью, на рассвете, когда жители Дуц-Хоте выгоняли скот пастись, в ауле на добротном коне с красным знаменем в руках появился Абаев Нуцулхан. Он созывал всех жителей села на майдан.[4]

Дед Нуцулхана, аварец по происхождению, Аба, пришел в Дуц-Хоте из Дагестана и всю жизнь был местным пастухом. Пастухами были и его сын и его внук Нуцулхан. Все они женились на чеченках, давно осели жить на краю Дуц-Хоте, говорили только на чеченском, однако чеченцами их никто не считал, голоса они не имели и при каждой возможности любой их называл «сюли».[5]

— Собирайтесь на майдан! Все на майдан! — кричал молодой Нуцулхан, медленно гарцуя на отъевшемся добротном коне.

Народ с любопытством выходил на улицу.

— Нуцулхан, ты где такого коня взял?

— Женщинам тоже идти? — кричали вслед.

— У кого ты коня своровал?

— А конфеты будут давать? — кричали дети.

Почти все жители села собрались на майдане. Приезжие, человек двадцать русских и чеченцев, все были люди молодые, хорошо вооруженные, в новых одеждах, на добротных конях. Они стояли в центре майдана: уверенные и немного надменные.

Один из них поднял руку, призывая людей к вниманию, хотел что-то сказать, но в это время появился Алдум Арачаев. Он своими здоровенными руками растолкал толпу и приблизился к центру.

— Стойте! Слушайте меня! — крикнул он своим могучим голосом. — Я здесь Юрт-да, и только я могу, или с моего позволения можно, созывать людей на майдан. Мы уважаем гостей, но и гости должны знать наши законы.

— Мы не гости, мы хозяева этой земли, — перебил Алдума один из приезжих чеченцев.

— Это ты хозяин? — залился кровью Алдум. — Это в нашем Дуц-Хоте? Как ты смеешь, наглец?

Арачаев двинулся на обидчика, взял под уздцы коня и хотел схватить всадника, но тот, недолго думая, не вынимая ноги из стремени, резким ударом кованого сапога попал прямо в челюсть Алдума.

Завязалась потасовка. Приезжих от смерти спасло только то, что они были на конях и что мулла Баки-Хаджи и другие старейшины умоляли односельчан отпустить гостей. Отпустили всех, только трое бежали пешком — их коней под шумок увели, а обидчика Алдума пришлось везти до Шали на телеге.

Через два дня, на третий, на рассвете, все село окружили военные — это были регулярные войска Красной Армии, и по маленькому аулу плотными группами носились всадники, и жители Дуц-Хоте впервые услышали и увидели милицию. Это было угрюмые, молчаливые и злые люди в синих мундирах, русские и чеченцы. Арестовали в ауле пятерых человек, в том числе и Алдума Арачаева. В тот же вечер двое из пяти арестованных вернулись обратно и сказали, что Алдума и остальных на машинах отвезли из Шали в Грозный.

На следующий день на поиски брата в город направился Баки-Хаджи. Вернулся он только через неделю: усталый, постаревший, с опущенными плечами, весь обросший и голодный. Народ толпой хлынул во двор. Все молча ждали.


Еще от автора Канта Хамзатович Ибрагимов
Седой Кавказ

Роман «Седой Кавказ», опубликованный в 2001 г., – остросюжетное, динамичное и захватывающее произведение. В нем как нигде более показана полная деградация и разложение советского строя, описан механизм распада огромной державы под величественным названием СССР. Эта перемена приводит к масштабным социальным потрясениям, меняет не только устои, но и жизненные ориентиры некоторых людей. «Седой Кавказ» – масштабное и где-то эпическое произведение. В нем много остроконечных граней, которые представлены в разных оттенках.


Учитель истории

Предыстория написания этого произведения такова.  В одном из своих выступлений,  посвященных военным действиям на Кавказе,  лауреат Нобелевской премии немецкий писатель Гюнтер Грасс высказал мнение, что, если кто-нибудь из писателей напишет об этой войне роман,  то она непременно закончится. Идея буквально захлестнула воображение автора этой книги,  который хорошо знал,  что такое война,  потому что жил в ней, ее ощущал, от нее страдал, мучился и верил… Роман впервые был опубликован в 2003 году. Канта Ибрагимов – писатель, доктор экономических наук, профессор,  академик Академии наук Чеченской Республики,  лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства, –  известен широкому читателю по романам: «Прошедшие войны» (1999), «Седой Кавказ» (2001), «Детский мир» (2005), «Сказка Востока» (2007), «Дом проблем» (2009).


Сказка Востока

Роман «Сказка Востока» (2007) повествует об исторических событиях конца XIV — начала XV веков, о времени, когда на бескрайних просторах Евразии, от границ Китайского царства до берегов Средиземного моря, господствовала «империя» Тимура Великого (прозванного европейцами — Тамерланом), одного из самых жестоких последователей Чингисхана. Образу тирана-завоевателя в романе противостоит Молла Несарт — прототип Хаджа Насреддина, великого ученого, философа-гуманиста и пророка тех лет. Роман впервые опубликован в 2007 году.Глубокий исторический анализ судьбоносных для современной цивилизации катаклизмов средневековья сочетается с занимательностью сюжета, не лишенного приключенческой выразительности и литературно-художественного вымысла.Канта Ибрагимов — писатель, доктор экономических наук, профессор, академик Академии наук Чеченской Республики, лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства, — известен широкому читателю по романам: «Прошедшие войны» (1999), «Седой Кавказ» (2001), «Учитель истории» (2003), «Детский мир» (2005), «Дом проблем» (2009).


Аврора

«Аврора» — роман о некоторых реалиях новейшей истории нашей страны. В основе сюжета — судьбы людей, являющихся невольными участниками трагических событий, происходящих в современной России. Герои романа — представители нашего общества, которые страдают, мучаются, верят, любят… и надеются.Роман «Аврора» о любви и чеченских войнах, о восстановлении научно-исследовательского института в военные годы, в первые годы после завершения войны.Мало кто в России, надо полагать, сейчас помнит о том, какая она, война, насколько отвратителен и страшен её лик.


Стигал

Стигал – это человек, через судьбу которого прошла жуткая безумная «чеченская» война на стыке последних тысячелетий со всеми её катаклизмами – горем, предательством, потерей близких. Повествование романа ведется от лица героя, который лечится от онкологического заболевания. Этот драматизм захватывает, заставляет не только страдать вместе с героем, но и задуматься над тем, как жить сегодня в этом хрупком современном мире, окутанном военными событиями и терроризмом.


Прямой наводкой по ангелу

Грозный. Самый эпицентр войны. В разрушенном доме отчаянно борются за жизнь пожилая учительница, медсестра и Мальчик — юный скрипач с необыкновенными способностями. За каждым углом таится опасность, вооруженные бандиты шныряют по городу, угрозу представляют и бесчинствующие омоновцы. И только надежда на то, что война когда-нибудь закончится, развеется дым и во дворе распустятся розы, помогает противостоять насилию и жестокому произволу. Эти люди, затаившиеся в развалинах, не склоняют головы до самого конца…


Рекомендуем почитать
Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1980-е

Последняя книга из трех под общим названием «Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период)». Произведения, составляющие сборник, были написаны и напечатаны в сам- и тамиздате еще до перестройки, упреждая поток разоблачительной публицистики конца 1980-х. Их герои воспринимают проблемы бытия не сквозь призму идеологических предписаний, а в достоверности личного эмоционального опыта.Автор концепции издания — Б. И. Иванов.


Вдова героя

Людей неинтересных в мире нет, их судьбы – как истории планет. У каждой все особое, свое, и нет планет, похожих на нее. А если кто-то незаметно жил и с этой незаметностью дружил, он интересен был среди людей самой неинтересностью своей.


Мамочка из 21-го бокса

После рождения недоношенной бездыханной малышки от непутевого мужа жизнь Маруси Ждановой меняется далеко не в лучшую сторону. Не найдя поддержки у сестры и мамы, она едет в глухой лесной поселок к своей свекрови, но и там ее ждут одни неприятности и мистические совпадения… Как выйдет из сложившейся ситуации провинциальная девушка и кто станет ее помощником и проводником в жизнь, об этом и многом другом читайте прямо здесь!


Лучшие годы

В крайне прохладных отношениях восьмидесятилетней матери и вполне зрелой дочери во время совместной краткой поездки в Италию неожиданно намечается потепление, и оказывается, что мать и дочь роднит общий любовный опыт. Перевод Елены Леенсон.Из журнала «Иностранная литература» № 8, 2016.


Эвтанатор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Обнаженные души

Франция. 40-е XX века. Поражение в начале Второй мировой. Падение Парижа. Оккупация Германией. Расстрелы заложников. Преследования мятежников. Гонения на евреев. Война витает в воздухе… Люди-призраки, ищущие, сомневающиеся, живые.Испанец-революционер Сесар, лишенный Родины, остается один после гибели жены.У тринадцатилетнего мальчишки-подростка Ксавье рано кончается детство – с началом войны он теряет всех своих близких и вынужден убегать от своего прошлого.Хрупкая и избалованная Соланж, привыкшая к роскоши и безответственности, не может принять сотрудничество отца с врагом.Холодная Ева после гибели мужа и прихода немцев видит, что ее жизненный план рушится, как карточный домик.Венсан, холеный молодой француз-проныра, с легкостью приспосабливается к новому режиму, он способен зарабатывать деньги на чем угодно, но на что он их потратит?Абсолютно разные судьбы и одна на всех большая беда и большая жизнь, такая личная и такая общая.