Прошедшие войны - [2]

В школу Дациев никогда не ходил, в большом городе не бывал. Правда имел две страсти: это просмотр фильмов-боевиков по телевизору и видеомагнитофону у односельчан (своей аппаратуры у него не было); и посещение всевозможных ритуальных сборищ — типа свадеб и похорон — на которых его вдоволь кормили.

За свою некороткую жизнь, а Гойсуму пошел пятый десяток лет, у него произошло два неординарных инцидента. Оба были следствием изрядно выпитого спиртного. В первый раз это произошло, когда ему было примерно лет двадцать пять. Тогда пьяный Дациев вывернул наизнанку свое обездоленное нутро; начал обвинять в своих лишениях односельчан — матерился, ругался, избивал всех, рушил все на своем пути, потом стал богохульствовать. Только десять-двенадцать здоровенных мужчин смогли его схватить, повалить на землю и связать. После этого Гойсум долго не показывался на людях, стыдился содеянного, и еще два-три месяца ходил с опущенной головой.

А второй случай приключился с Дациевым спустя лет семь-восемь после первого. Также напившись, он в ранних сумерках ворвался в соседний двор Борзаевых, схватил за руку немолодую девушку Мусилпат, упал пред ней на колени и со слезами на глазах стал умолять ее выйти за него замуж. Испуганная соседка как-то вырвалась из его рук и забежала домой. Гойсум рванулся за любимой. В сенях ему дорогу преградила мать Мусилпат, пьяный сосед откинул женщину в сторону, ворвался в спальню девушки. Крик о помощи подняла во дворе мать. На женские вопли прибежал младший брат Мусилпат, родственники Борзаевых, еще соседи. Они вбежали в дом и увидели странную сцену. На кровати, забившись в угол, закрыв ладонями лицо, в истерики орала Мусилпат, а на дощатом полу, став на колени объяснялся в страстной любви, плачущий Гойсум. Мужчины бросились на влюбленного односельчанина, стали его бить ногами, кулаками. Некоторое время Дациев молча сносил яростные удары, даже не менял позы. Потом не выдержал издевательств — заорал свирепо, вскочил на ноги и как разъяренный зверь, несколькими ударами, раскидал нападавших по углам небольшой комнаты. Он испуганно выскочил из дома, во дворе замер на одном месте, рассеянно озирался по сторонам, все еще дрожал, сжимал в гневе кулаки. Мокрые от слез, красные глаза его горели бешенством и свирепостью. Ноздри большого носа вздулись, готовы были лопнуть от злости. Его большой рот жадно распрягся, толстые губы выпирали упрямо вперед, а по неухоженной, черной бороде стекала комками пенящаяся слюна. Это длилось только мгновение. Неожиданно Гойсум развернулся и бросился обратно в дом. Вновь послышались крики, шум, стоны, проклятия. Через короткое время Дациев выскочил во двор, только теперь на плечах его болталась любимая. Он вихрем помчался в огород, проворно перескочил через плетенный забор и исчез со своей ношей в родной хибаре. Следом раздались два выстрела из ружья.

Вскоре дом Дациева окружил весь род Борзаевых, они не побоялись силы хозяина, вбежали в его убогую хибару и нанесли насильнику несколько режущих кинжальных ударов по рукам, ногам, ягодице. Мусилпат освободили, а окровавленного Гойсума односельчане повезли в районную больницу. Несколько месяцев спустя по этому инциденту состоялся народный суд. Дациева, как невменяемого оправдали, а одного из Борзаевых, за хулиганство, посадили на пару лет в тюрьму. Однако этот суд в горах Чечни был не главным — все ждали, что скажет Совет старейшин, а если точнее какую позицию займет самый уважаемый житель Дуц-Хоте — Арачаев Цанка. Борзаевы настаивали на выдворении Дациева из села, говорили, что они пострадали вдвойне: и дочь опозорена; и родственник сел в тюрьму. Они всячески пытались воздействовать на старейшин села. Однако Арачаев не стал обострять ситуацию, а попытался все затушевывать, сглаживать. Более того, в беседе один на один с отцом Мусилпат Цанка предложил выдать дочь за Гойсума. Борзаев оказался мудрым человеком, он знал, что его, двадцати двухлетняя дочь, далеко не красавица и по местным нормам уже немолодая, и наверняка так случится, что благодаря этому злостному эпизоду и вовсе может остаться в вечных девках. Отец дал согласие. Все облегченно вздохнули, и вдруг Мусилпат заартачилась, наотрез отказалась выходить замуж за кривого соседа.

В семье Борзаевых случился скандал. После этого дочь уехала в Грозный, работала где-то в кафе, потом говорили, что вышла неудачно замуж, развелась. Одним словом, когда в Грозном после переворота 1991 года началась чехарда, развал и разгул, повзрослевшая Мусилпат вернулась в родной дом. С годами она пополнела, ее пугающее лицо раздобрилось, чуточку похорошело, а формы тела стали просто заманчивыми. Правда никто из мужчин ей руки и сердца, а тем более жизни не предлагал. Были другие предложения разового характера. И даже пошел слушок, что Мусилпат не прочь пойти на сторону, и даже любит выпить спиртное за кампанию. Этот разговор дошел до Борзаевских мужчин, они в тот же день нещадно избили избалованную городской жизнью сестренку и пригрозили, что еще один проступок и они ее пристрелят и закопают в лесу.

Как только зажили синяки на лице Мусилпат, она тайно бежала в Грозный. Однако братья разыскали ее и вернули обратно в горы. С полгодика погоревала дочь Барзаевых и вдруг подумала выйти замуж за своего соседа — уродливого Гойсума. Сама вошла с ним в контакт, сама сделала предложение, и только поставила условие, что станет его женой, если Дациев построит новый дом и подстрижет свою «козлинную» бороду. В тот же вечер, до сих пор влюбленный в Мусилпат сосед, начисто выбрил не только бороду, но и всю голову.