Прошедшая вечность - [17]

Воцарилось молчание. Хедин замер, глядя в подёрнутую дымкой даль, и Тейсида замерла тоже, не сводя с него васильковых глаз.

– Светлая Тейсида, – проговорил наконец Познавший Тьму, – всегда, едва лишь появляется «истинный хозяин», убытки и потери от него неизменно начинают превышать…

– Значит, он неистинен, – покачала она головой.

Познавший Тьму вздохнул.

– Многое мог бы я тебе возразить, Светлая, но не вижу смысла. Мой долг – хранить Упорядоченное, а не восседать на тронах. Не думать за других, не указывать, но лишь подсказывать и направлять. Сейчас – и только сейчас – я пошёл на то, чтобы собрать множество верящих в меня. Но лишь потому, что нам предстоит поистине небывалая битва, а не оттого, что решил влезть на какой-то там престол.

– Великий Хедин не прав, – Тейсида опустила голову.

«Кажется, сейчас заплачет», – подумал Хедин безнадёжно.

С женскими слезами не способен справиться никакой бог.

Спасти мир – это пожалуйста, нырнуть в бездну Неназываемого – сколько угодно, но сделать так, чтобы прекрасная дева не рыдала…

Нет, это выше его сил.

«Как же я понимаю порой Ракота. Чёрный меч на плечо – и бегом-бегом поражать новое чудовище!..»

А со спасёнными красавицами пусть разбирается кто другой.

– Для начала надо выиграть битву, Светлая. А о престолах и прочем мы подумаем потом.

* * *

«Война – единственно достойное занятие мужчины».

Хедин помнил себя тогдашнего, когда всё было просто и ясно. Или это теперь так казалось ему? Ему сегодняшнему, Новому Богу, «хозяину Сущего», как напыщенно именовали его порой подмастерья? Казалось, что всё просто и ясно, хотя на самом деле было совершенно не так.

Времена изменились. Что осталось прежним, так это избыток врагов и явная нехватка друзей. Правда, у него имелся План Хедина, а это, как говаривали гномы, уже полдела.

Планы никуда не делись и сейчас, правда, куда более смутные и неопределённые. Слишком много изломов и поворотов «а если так, то мы эдак». Планы – это хорошо. Но ещё лучше, когда просто знаешь, чего нужно достичь.

У смертных в самых разных мирах, на самых разных языках частенько звучит фраза «вызываю огонь на себя».

Хедину предстоит проделать то же самое.

Мир, где властвовала Тейсида с сородичами-Древними, пережившими всё – явление Молодых Богов, Восстания Ракота, падение Ямерта, натиск Неназываемого, – дал Познавшему Тьму воинов. Простых смертных, людей, сильванов, перьеруких. Нереид, тритонов, и прочий морской народ пришлось оставить – им не преодолеть Межреальность.

Рати собирались на огромной равнине, там, где Хедин впервые показался им. Здесь предстояло открыть врата в Межреальность и потом ещё как следует попотеть, прокладывая короткие тропы, иначе воинству придётся маршировать многие месяцы, прежде чем оно доберётся до Обетованного.

Конечно, в изобилии уже явились новоявленные «жрецы» Познавшего Тьму и толкователи «поданных великим богом Хедином знамений». Это неизбежно, это в людской природе. Старый Хрофт молодец, он всегда принимал смертных и бессмертных такими, как они есть, не требуя ничего и ничего не ожидая. Не очаровываясь и не разочаровываясь.

Бог Хедин забирал у мира множество мужей и жён, всех, кто пожелал сражаться. Он не думал о том, сколько из них не вернётся, – зато много размышлял о том посмертии, что будет их ждать.

Ибо бог тогда лишь бог, когда заботится не об одной земной юдоли верящих в него.

Времени оставалось не так много – до того момента, как качнутся обратно потревоженные Весы и маятник начнёт обратный ход.

– Прости, Великий, что нарушаю твоё уединение…

Вот ещё один. Кирвад, мелкий лесной божок, приведший, однако, целый сонм сильванов, кентавров и прочих обитателей чащоб.

Смуглый, с козлиными, как у фавна, ногами и копытами, с круглыми, завёрнутыми бараньими рогами, в доспехах из зачарованной коры священных дерев, Кирвад встал на одно колено.

– Воинство готово. Тейсида Светлая благословляет уходящих и остающихся. Все ждут лишь твоего слова, Великий.

Новый Бог кивнул.

– Большие врата откроются, едва я ступлю на равнину, Кирвад. Отправляйся, оповести остальных. Я прибуду вскорости.

Лесной бог поклонился и исчез.

* * *

Зелёная долина исчезла. От края до края, от гор до гор, теряясь в дымке у горизонта, колыхалась масса людских и не только голов; голов, плеч, шлемов, знамён, штандартов. Здесь были те, кто откликнулся на зов Познавшего Тьму, кто готов был сложить голову, спасая даже не свой мир – но всё Упорядоченное.

Предложите смертным дело, которое они сочтут святым – и они опрокинут даже богов.

Вот и Древние, те, что вняли призыву Тейсиды. Явились далеко не все – большинство так и осталось прятаться в своих чащобах, речных омутах, болотных топях или на дне морском. Они не верили ничему и всего боялись.

Старина Ямерт умел внушить уважение, чего уж там.

Сейчас им нужны были слова. Слова бога. Слова, что останутся на скрижалях, что будут занесены во всякоразличные Писания, слова, что станут молитвой – если останется кому её возносить.

Что ж, Хедин, Познавший Тьму, когда-то ты был ловок в речах.

И он заговорил.

О великом океане Межреальности, о песчинках живых миров. О надвинувшемся на них смертоносном хаосе и о том, что только они, собравшиеся сейчас на этом поле, смогут остановить беду. О том, что участь павших будет сказочна. О том, что песни и саги об их деяниях переживут века, а дети, внуки и правнуки будут гордиться ими.