Прощеный день - [4]

Для воинства

Железо отковать?

С Московии

Попутным первым ветром

Лазутчики дадут об этом знать

Мамаю

И его сподвижникам скуластым.

А вы в тени, в лесу,

В болотах…

Дорин:

И огласку

Работе нашей…

Гонец:

Не перебивать!

А коли понял,

Легче будет сладить.

Дорин:

Да для Святой Руси

И князя ради

Железной станет

Праведная рать!

Гонец:

Тебе особое доверие от князя:

Быть старшим

При секретном сём заказе.

Тут всё:

И уважение,

И спрос.

А любопытным

На вопрос:

Чем заняты? —

Ты обьясняй:

Железом.

А те,

Что глубже сунут нос,

Пусть берегут язык,

Коль он для них полезен.

И мастеров надёжных подбери.

Трудиться —

От зари и до зари.

И помни же,

Что исполненье точно —

К исходу лета.

И ещё:

Любую вещь

Ты проверяй на прочность.

Хоть мёртвый воин —

Воин без ответа,

Но чистым полем

Будешь ли прощен?

Последнее.

Не тесно ли в избе?

Дорин:

Да как кому.

А сам-то как считаешь?

Гонец:

По мне так и просторно,

И светло.

Дорин:

Ты, верно,

На постой кого поставишь?

Гонец:

Определим к тебе

Дружинника.

Зело

Способного по оружейной части.

То — Есип Пикин.

Дорин:

Это в вашей власти!

Гонец:

Лишь он

В подробности заказа

Посвящен.

Дорин:

А ждать когда?

Гонец:

А ждать его не нужно.

Он — на дворе.

Дорин:

Как лихо!

Гонец:

Как всегда.

У нас наказ.

Мы — княжеская служба.

Теперь ему я покричу в окно.

Распахивает окно.

(Кричит)

Ты, Пикин, к нам взойди.

Всё, Есип, решено!

Дорин (в сторону):

Моё меня подымет ремесло.

Я избран для великого служенья.

Всё прочее отринуть без сомненья,

Ведь время славы для меня пришло.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Раннее-раннее утро. Горница в избе Дорина. Дружинник белозерского князя Есип Пикин один.

Пикин:

Уже наш мастер

В кузню устремился.

Всю ночь не спал.

И истово молился.

Он знает, правда наша —

В небесах.

И Божьей помощи

Просил в земных делах.

А ношу взял он на себя

Без меры.

Но Русь на том стоит,

И есть тому примеры.

На время о'но,

Как заказ вести,

Он клялся

В чистоте себя блюсти,

И принял он

Обет,

Монашеский почти,

Тот самый,

Что давно у розмыслов в чести',

Даётся ими

При постройке храма.

Хмельного в рот не брать.

И женщин не касаться.

И речь хулою не марать.

И с бесом зависти не знаться.

И суете не предаваться.

И мастерства

Не предавать.

Ему во всём

Я — правая рука.

Коль выполним заказ,

Тогда наверняка

На поле бранном одолеем, —

Кого мы над собой имеем

Уже не годы, а века

Во искупление греха.

А коль не выполним?

Мы этого не смеем!

КАРТИНА ВТОРАЯ

Мастерская кузнеца. В ней хозяин и Есип Пикин.

Пикин:

Доволен ли ты, мастер,

Совершённым?

Тяжелые колеса

Раскрутились,

И всё уже в движении.

Благодаря ночам твоим

Бессонным,

Трудам разумным,

Вере в Божью милость

И чистого огня

К тебе расположенью.

Мужей ты к делу приобщил

Надежных,

В работе лютых,

Молчунов отменных.

Не ведаем мы дней

Пустопорожних.

Все узелки умеем мы.

Распутать.

И цели достигаем

Постепенно.

На Белоозеро

Окольными путями

На княжий двор

Обозы потянулись

С шеломами, с кольчугами,

С мечами —

С гостинцами,

Отправленными нами.

Что значит

Люди русские проснулись!

Дорин:

Надеюсь,

Что меня добром помянут.

Души не запятнал.

Старанье приложил.

В работу был,

Как в вешний омут,

Втянут.

Ее одну

Женой своей признал.

И с ней одной,

Как с бабой сладкой,

Жил.

Да так и далее

Намерен я трудиться,

Пока заказ не будет завершен.

Чтоб от ярма

Руси освободиться,

Звучит могучий

Наковальный звон.

Пикин:

Мамай хитёр.

И мы не больно про'сты.

Куем себе

Железные полоски

И хвалим щи мясные,

Пуще постных,

И за ярмо

Его благодарим,

Мол, благодетель,

Мы без вас сгорим.

Дорин:

Признаюсь, Есип,

Прежде ни к чему

Мне было рассуждать

О воле и неволе.

Конечно,

Страшно, Есип,

Самому

Крупицы полоняной

Недодать.

А ныне я твержу:

Доколе?

Доколе братьям

В том плену страдать!

Ведь волен я,

Но сидя здесь,

В болоте.

Так что —

Всю Русь в болото посадить?

Я начал, Есип,

В истину входить

Лишь в этой

Тайной

Праведной работе.

Пикин:

А вспомни, мастер,

Как на Сить-реке

Дружина белозерская сражалась

И полегла,

О князе молодом,

О Васильке,

Которому полон испить досталось

Из самого Батыева котла.

Поганые

Посулами пытались

Его на службу ханскую

Склонить,

Мол, ты изрядно бой вести обучен.

Но князя нашего Порода та ли,

Чтобы Руси и вере изменить?

И до' смерти

Был князь младой

Замучен…

Теперь мы, мастер,

Силы подкопили.

Князья вражду

Приятельством сменили.

И осенью мы грянем сообща.

Дорин:

Послушай, Есип,

Просьба есть к тебе.

Пикин:

Коль просьба есть,

Так просьбу мы уважим.

Дорин:

Не просьба, а мольба.

Пикин:

Так снизойдем к мольбе

И жаждущему не откажем.

Дорин:

Словцо замолви князю,

Чтоб взял в поход.

Пикин:

И что вы как-то сразу,

И этот просится,

И тот?

Дорин:

И кто еще?

Пикин:

Да друг твой рыжий —

Патин.

Ему я обещал.

Дорин:

Его мне пыл понятен.

А как насчет меня?

Пикин:

Я князя упрошу, чтоб взял.

А если повезет,

То, может, даст коня.

Надевает шапку.

Теперь же в путь.

В соседнее селенье,

Где варят мужики

Железное варенье.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Лесной тропой пробираются Данилко с Гаврилкой, оживленно переговариваясь.

Данилко:

Ты видел копья длинные?

Такими

На Воже пешие остановили

Конных.

Гаврилко:

А мастера?

Прикинулись глухими:

"Прокопья вам?

Прокопий — муж старинный…"

Эх, нам бы подглядеть все

И запомнить!

И взять от них,

К чему не подпущают.

Данилко:

Да нас

От ремесла не отлучают,

Но языков боятся

Колокольных.

Гаврилко:

А то окрест

Понять никто не может,

Что деется на домницах

И в кузнях?

Данилко:

А что там деется

В диковинку?

Все то же —