Прощенные - [45]

— Вы смеетесь надо мной?! — поперхнулась Олимпиада.

— Нисколько, даже наш желтоглазик и тот умеет из лазерных пистолетиков тарантеллу выстреливать, а ты и подавно научишься. Хотя я удивляюсь, как он вообще что-то умеет. У него на уме одни грудастые бабы. Бабник жуткий. Я за порог, а у него уже в кровати с десяток валяется, нормально?

Мужчина демонстративно отвернулся, задрав подбородок.

— А как вы с ним познакомились?

— По-правде говоря, — задумалась Сирена, наморщив лобик, — он со мной с самого начала, вернее с того самого момента как я помню. Может, он меня сопровождал и до того, как я потеряла память, не знаю. Появляется он редко, помогает и того реже. Есть еще второй, но того я вообще практически не вижу.

— Они вас охраняют?

— Скорее наблюдают. Желтоглазый у нас весельчак, скоро ты узнаешь, как он круги выплясывает после бутылки самогона гномов. И по всему бару начинает не то что за девушками молоденькими гоняться, но и за старыми матронами. У него глазки в кучке, чего там разберешь?

Ее спутник фыркнул, чмокнул и показал неприличный жест.

— Оскорбился, предлагает мне самой сходит в бар снять стриптизера с его шеста. Хотя хорошая идея, наши запасы давно исчерпали свой лимит, пора поправить положение. И надо ж прощупать почву, что у гномов твориться. Ладно, заболтались мы, тебе спать пора. Завтра тяжелый день, так что спи, набирайся сил.

Она хлопнула себя по коленям и встала, а после исчезла где-то в чаще леса. Лима сразу же после ее ухода заснула.

На утро ее разбудил смех, и звон стали. Она открыла глаза и увидела, как сражается мужчина с желтыми глазами против Сирены. Ребенок заливался хохотом, лежа на лапе томного голубого дракона. Дракон пыхтел и, похоже, отдавал комментарии, потому что воительница остановилась и начала возмущаться:

— Вышибала, сам попробуй, если такой умный! Задницу отрастил, не прокормишь! А все туда же! Учить! Мое дело рубиться, твое — в небе парить и в скалу не врезаться! Понял?

— Тетя проснулась! — оповестил всех Иль, улыбаясь.

— О, Крик, хорошо, что ты встала! — круто развернулась к ней женщина. — Поднимай свои булки, я из тебя сейчас весь навоз буду вытрясать!

Лима опешила от ее заявления, но все же послушалась. Хихикающий желтоглазый вручил девушке меч. Он не оказался тяжелым, несмотря на внушительный вид.

— Сила вампира во много раз превосходит человеческую, — пояснила Сирена. — А теперь иди сюда.

Никогда еще Олимпиаде не приходилось терпеть муки ада. Ее «убили» всего за полчаса тысяча триста сорок раз, пока она пыталась попасть Сирене, хотя бы по рукам. Женщина не захотела затупить лезвие, сказав, что вампиру не страшна ампутация конечностей. Поэтому вся площадка залита кровью Лимы. Илю предусмотрительно закрыли глазки. Сама же Сирена как оказалось на проверку не чувствовала боли и меч ее плоть едва брал, что не скажешь про Олимпиаду. Она боль ощущала и едва не рыдала под конец тренировки.

— Ты все еще желаешь со мной путешествовать? — лукаво поинтересовалась Сирена, облокотившись об меч, воткнутый в землю.

— Да, — сдавленно ответила Лима постанывая. Раны-то заживали мгновенно, но данное обстоятельство не гарантировало исчезновение боли.

— Лучше конечно тренировки на поле сражения, именно там закаляется сталь. Но там легко лишиться головы, поэтому я хочу, чтобы ты была, хотя немного готова к тому, что встретишь. Кровь гномов не сильно возбуждает аппетит. Даже если кто-то из них поранится, ты не испытаешь сильной жажды. И я думаю, сможешь сосредоточиться на главном.

— Вы так легко об этом говорите, — промямлила жалобно.

— Я этим живу, тренирую свою волю и этому прохиндею не даю отлеживаться! — показала кулак дракону. — Кстати, это мой питомец и друг Вышибала, я с ним проснулась. Он в яйце сидел, а я не знала что это такое. Оно теплое, а мне было холодно, вот и таскала как обогреватель.

— Вы никогда не пытались узнать свое прошлое? — потирая ушибы, спросила девушка.

— Пыталась, но что толку? — пожала плечами Многоликая. — Все глухо. Никто ничего не знает. Да и разве найдешь следы, когда миров вон сколько, а у тебя сумка, из которой можно достать че хочешь и ноутбук с записями, в которых ничего не разберешь. Вроде книги какие-то…

— Как вы сказали? Ноутбук? — округлила глаза в изумлении Лима.

— Не обращай внимания, — махнула рукой воительница, — это тебе так общий язык переводит.

— А вы, на каком языке разговаривайте?

— Мне иногда кажется, что я разговариваю на всех языках, — почесала затылок.

— Моего вы точно не знаете.

Сирена горько усмехнулась и показала пальцем на желтоглазого спутника. Он крутил перед носом бутылку с прозрачной жидкостью и с надписью на этикетке: «Водка».

— Но…

— Если ты из закрытого мира, это не значит, что о нем никто не знает, — сказала воительница на чистейшем русском, следующая фраза звучала на французском языке: — Поэтому я и сражаюсь, надеясь, что хоть кто-нибудь вспомнит меня и скажет кто я такая.

Олимпиада, раскрыв рот в изумлении, потирала плечи.

— А он ничего не знает? — кивок в сторону мужчины.

— Он не разговаривает со мной. Его имя мне неизвестно, поэтому и зову желтоглазиком. Знает ведь, но не хочет говорить о том, кем я была до амнезии. На шею показывает, мол, нельзя, секир башка сделают, если рот раскроет.