Прощения не ждут - [23]

Зана никогда не пыталась успокоить Эвиан, но после посещения лесной хижины той всегда становилось лучше. Все, что говорила старуха, было похоже на сказку, и вместе с тем ее словам хотелось верить.

Девушка редко вспоминала слова индианки насчет таинственного спасителя, потому что меньше всего мечтала о мужчине, пусть даже это будет другой мужчина. Однако, в очередной раз встретив на оленьей тропе Кларенса Хейвуда, она не могла не думать о предсказании.

Глава шестая

Несколько дней стояла полная луна, оранжевая, ясная и при этом удивительно холодная. Потом погода сразу изменилась: траву покрыла белая изморозь, ее стебли сперва стали твердыми и хрупкими, как стекло, а после — безжизненно-вялыми. От мрачных гор веяло ледяным дыханием, и по вечерам Арни и Кларенсу чудилось, будто они находятся на дне огромной черной бездны.

В эти дни недолгая радость посещала их только тогда, когда Арни клал на землю охапку хвороста для костра, а Кларенс укреплял чайник на двух рогульках и палке. И пусть дым заставлял кашлять и вызывал слезы, тепло огня нельзя было сравнить ни с чем. Кружки обжигали руки, но глоток чая возвращал замерзшее тело к жизни.

— Завтра пойду проверять капканы, — заметил Кларенс, когда они отдыхали после очередного нелегкого дня.

Арни хотел сказать приятелю, что тот делает это чаще, чем нужно, но, разумеется, промолчал. Он понимал, что Кларенс жаждет встретить вовсе не зверя. И мог ли он возражать, если сам виделся с Надин Иверс раз, а то и два в неделю?

Как и было условлено, они встречались на кладбище, и им всегда было о чем поговорить. Природа, погода, животные, воспоминания о детстве, повседневные заботы и маленькие радости. Они болтали о чем угодно, только не об Эвиан, но Кларенс, казалось, забыл о своей просьбе.

Арни все больше и больше нравилась Надин, хотя он не питал никаких надежд относительно их общего будущего. С виду она была обыкновенной девушкой, и его привлекала именно эта незатейливость и простота. С ней он не боялся показаться косноязычным или неловким.

Впереди была зима, а весной, как сказала Надин, отец выдаст ее замуж: все уже решено. Она обмолвилась об этом только однажды, во время их первой прогулки, но Арни догадывался, что она часто размышляет о своей судьбе, как и о том, нельзя ли ее изменить. Надин не жаловалась на отца, но юноша понимал, что ей приходится несладко.

Сам он воспринимал жизнь, как нечто такое, с чем очень трудно бороться. Судьба — как течение реки, против которого невозможно плыть. Так ему внушали с детства, да и сама действительность не давала повода думать иначе. Но иногда, рассуждая подобным образом, Арни ощущал себя ничтожным и жалким.

Долгое время они с Кларенсом сидели молча, слушая ветер. Он дул с северо-запада и шумел в вершинах деревьев.

— Наверное, завтра выпадет снег, — наконец сказал Кларенс.

— Да, уже пора.

— А я так и не поговорил с Эвиан.

— Еще успеешь, — осторожно отозвался Арни, уловив в замечании друга скрытый смысл, а потом, внезапно решившись, произнес: — Я давно хотел спросить: у тебя были… отношения с женщинами?

— С женщинами? — повторил Кларенс так, будто не понял, о чем идет речь. Шевельнул веткой угли в костре, а потом ответил: — Если ты имеешь в виду, спал ли я с кем-то, то… да, правда, всего однажды.

Арни опешил.

— А почему ты мне не говорил?

— Отец велел молчать об этом; может, чтобы мать не узнала? Ведь женщинам не нравится, когда мужчины посещают такие места. Тебе я сперва хотел сказать, но после подумал: к чему хвастать? Обычное приключение; к тому же я знал, что у тебя-то никого не было.

— Расскажи, — попросил Арни, стараясь скрыть досаду и зависть.

— Отец сделал мне такой подарок на прошлое Рождество. Мы ездили в Шайенн за покупками, и он впервые позволил мне зайти в салун, а потом отвел в бордель. Я ни о чем не просил, он сам решил, что так надо. Женщину я не выбирал: просто одна из них взяла меня за руку и повела за собой. Каюсь, мне было немного не по себе, но… Ничего не скажешь, приятная штука! С тех пор, когда наш священник на проповеди намекал, что это грех, мне всегда хотелось улыбнуться.

Арни с завистью подумал об отце Кларенса, который сначала подарил сыну ночь с женщиной, а потом отдал седло. Его собственный отец давно погиб, а от отчима можно было дождаться только ругани и оплеух.

— Ты прав: я — еще никогда и ни с кем, — упавшим голосом произнес он.

— Это дело поправимое. Если дотянем до весны и Уиллис заплатит нам деньги, ты будешь вправе потратить их так, как посчитаешь нужным.

Вспомнив о матери и братьях с сестрами, Арни неожиданно разозлился.

— Пойти в бордель и заказать шлюху?

Кларенс пожал плечами.

— Хотя бы.

Арни подумал о том, какое скудное существование им приходится вести. Мало того, что они должны довольствоваться дешевой едой, скверным кофе, грубой одеждой, так еще и жалкой заменой любви!

Пусть он еще не был близок с женщиной, пусть не обладал способностью глубоко познавать жизнь, все же он достаточно хорошо понимал, что переспать с проституткой в дешевом борделе над салуном — совсем не то, что обмениваться жгучими взглядами, нежными улыбками и сжимать руку любимой в своей.