Прощение. Как примириться с собой и другими - [62]

.

В этом размышлении Дитриха Бонхеффера важна трезвая оговорка о том, что христианину не следует поддаваться манипуляциям подлости. Тезис о необходимом недоверии напоминает нам, что в любой жизненной ситуации стоит руководствоваться сердцем и умом, а не буквой закона, даже если это формально воспринятый закон Евангелия.

При этом доверие остается фундаментом отношений с Богом и людьми. «Там, где недостает любви, не может быть и совершенной справедливости», сказал богослов Рейнгольд Нибур[93], учитель Бонхеффера и автор знаменитой молитвы о душевном покое:

Боже, даруй нам милость:

спокойствие, чтобы принимать то, что нельзя изменить,

мужество, чтобы изменять то, что должно изменить,

и мудрость, чтобы отличать одно от другого.

Проживая день за днем,

радуясь мгновению за мгновением,

признавая трудности как путь к покою,

принимая, вслед за Иисусом, этот греховный мир таким,

каков он есть, а не таким, каким мне бы хотелось,

веря, что Ты устроишь все правильно, если я подчинюсь

Твоей воле, – так я смогу быть относительно счастливым в этой жизни

и совершенно счастливым с Тобой навеки в жизни будущей.

Аминь.

Когда нам удается довериться Богу, нас наполняют спокойствие и радость. Дитрих Бонхеффер, находясь в тюрьме, в своих письмах к друзьям развивает удивительное богословие, полное веры в человечество. Казалось бы, вокруг идет мировая война, рушатся традиционные ценности, людьми овладевает безумие, сам он в камере ждет приговора – откуда у человека такая простота, покой, незлобие?

Источник его внутреннего мира – вера в прощение Божье: «Я настолько уверен в Промысле, в том, что пребываю в руках Божиих, что надеюсь всегда сохранять эту уверенность. Ты не должен сомневаться в том, что я с радостью и благодарностью иду путем, который мне указан. Моя прошлая жизнь преизбыточествовала свидетельствами Божией доброты, вину перекрывает всепрощающая любовь Распятого. Больше всего благодарности я ощущаю к тем людям, которых я повстречал, и мне бы хотелось только, чтобы они не печалились обо мне, а всегда были бы уверены в доброте и всепрощении Бога и благодарили за это»[94].

То же непостижимое радостное спокойствие находим в предсмертном письме Святого Вениамина Петроградского[95]: «Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа от своих и чужих. Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением. <…> Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, суд, общественное заплевание, обречение и требование этой смерти, якобы народные аплодисменты, людскую неблагодарность, продажность, непостоянство и тому подобное, беспокойство и ответственность за других людей и даже за самую Церковь. Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше ее иметь надо нам, пастырям. Забыть свои самонадеянность, ум, ученость и силы и дать место благодати Божией»[96].

Владыка Вениамин не произносит слово «прощение», но дух прощения и доверия дышит в его словах. Уверенность в Божественном прощении и любви позволяет ему сохранять спокойствие и радость в тяжелейших жизненных обстоятельствах.

Кто знает о прощении Божьем, тот способен прощать и быть мирным даже в трудных обстоятельствах. Прощение рождается из доверия к Богу и рождает доверие к миру.

Прощение как свобода

Доверие и принятие жизни, сопряженные с прощением, ведут нас к внутренней свободе. Речь уже не идет только о межличностных отношениях. Прощение расширяется до принятия бытия в целом, до свободного согласия с той жизнью, которую нам дает Бог, даже если она не соответствует нашим планам.

Мы чувствуем себя связанными и угнетенными до тех пор, пока ощущаем окружающий мир враждебным. Нам кажется, что обстоятельства давят на нас, а люди желают нам зла или в лучшем случае безразличны к нашему существованию. Прощение не ждать от них ничего сверх того, что они дают нам.

Когда нам это удается, жизнь преображается: «Древнее библейское провозвестие говорит нам о том, что мы можем совершить внутренний переворот и сказать бытию – да, довериться тому, что кажется страшным и грозным. И тогда через хаос, через абсурдность, через чудовищность жизни, как солнце через тучи, глянет око Божье. Бога, который имеет личность – и личность, отображенную в каждой человеческой личности»[97].

Эти вдохновенные и утешительные слова отец Александр Мень произнес в своей последней лекции, прочитанной 8 сентября 1990 года, накануне своей смерти. Они свидетельствуют о том, сколь велика была его готовность к встрече с Богом, какова была зрелость его сердца, расширенного настолько, чтобы с доверием принимать весь мир, зная его ужас и абсурдность. Примирение дает нам силы достойно жить и умирать.

Владыка Антоний Сурожский напоминал о том, что без прощения мы не обретем ту безболезненную, непостыдную и мирную кончину, о которой молимся за каждой Литургией: «Необходимо готовиться к смерти через суровый, но освобождающий нас процесс примирения со всеми, с самим собой, с собственной совестью, с обстоятельствами, с настоящим, с прошлым, с событиями и с людьми, и даже с будущим, с самой грядущей смертью… Невозможно войти в вечность связанным, опутанным ненавистью, в немирном состоянии»