Прощаю за все - [29]

— Отвлекающего маневра… — От ярости Джейн едва могла говорить. — И ты не сказал мне об этом?

— Тебе незачем было это знать, — коротко отрезал Эшли.

— Я твоя жена и компаньон, и мне незачем было знать о твоих планах?! — отчеканила Джейн. — Ты хочешь сказать, что не слишком высоко меня ставишь, чтобы посвящать в твои замыслы по покупке картины, в которой заинтересована и я? — Обжигая мужа взглядом зеленых глаз, она стиснула кулаки. — Возможно, ты не доверил мне своей уловки, потому что боялся, что на меня нельзя положиться? Неужели ты думал, что я способна на месть или что-нибудь подобное? И намеренно провалю важную сделку?

— Мысли об этом действительно приходили мне в голову, — бесстрастно заявил Эшли. — И еще мне показалось, что ты не в лучшей форме. В последнее время ты была в таком нервном напряжении…

— А кто в этом виноват? — взвилась Джейн.

— И потом, этим утром тебя мучило похмелье… — добавил Филипп.

— Ты поразительный человек, Филипп. — Джейн откинулась на спинку кресла. — Ты, очевидно, и впрямь веришь, что твое маленькое… признание насчет покупки картины успокоит меня и предотвратит наш разрыв. Тебе действительно нужна безмозглая кукла, а не жена! Теперь я это понимаю… В дурацкой самонадеянности тебе нет равных!

— Прошу прощения. — Произнесено это было отнюдь не извиняющимся тоном. — Я, несомненно, должен был доверить тебе этот небольшой план, особенно предвидя твою горячую реакцию. Мне следовало верить в твою преданность.

— Хотя бы так! — процедила Джейн. — Не говоря уж о том, что ты не должен был издеваться надо мной за провал на аукционе.

— Да, непростительно, — опять сухо согласился с женой Эшли. — Ладно, признаюсь, что мною играли инстинкты. Сбежав от меня, ты нанесла ощутимый удар по моему самолюбию и стремлению построить с тобой семью. Дело все в том, что в моем первом браке мало что строилось на взаимном доверии. А обычно в жизни, семье и работе полагаются на людей, которым верят. Возможно, мне трудно перестроить свое сознание, поскольку есть риск, что мой второй брак окажется такой же ошибкой, как и первый.

Стараясь успокоиться, Джейн глубоко вздохнула. Не стоит снова расстраиваться, слезами делу не поможешь. Ей, наоборот, очень нужно сохранять самообладание и способность рассуждать логически.

— А разве мы не можем поговорить в открытую, как два взрослых человека? — наконец прошептала она.

— Нет, не можем, — отрезал Филипп. — Пока ты на две трети остаешься ребенком.

Джейн молча уставилась на мужа, изо всех сил стремясь сдержать свои порывы. Ее отношения с Филиппом напоминают прогулку босиком по битому стеклу. Причем босиком гуляла именно она. Ну почему он так карает свою молодую жену всего за одну-единственную ошибку, пусть она даже и больно ударила по его самолюбию. А сколько раз с тех пор бил по ее самолюбию он сам?

Сейчас, оглядываясь назад, Джейн понимала, что Эшли никогда не доверял ей: не рассказал о своем первом браке, скрыл обвинения полиции в избиении жены, подозревал ее в том, что она замыслила вернуться к Стивену. Да, впрочем, и в профессиональной сфере Эшли ей никогда не доверял. Она всегда действовала только как исполнитель. Все казалось безнадежным.

А разве она сама лучше? — вдруг самокритично подумала Дженни. Стоит лишь вспомнить, как она повела себя после получения анонимного письма. Разве показала себя достаточно зрелым человеком, чтобы взглянуть правде в глаза, какой бы она ни оказалась?

А сидящий рядом с ней в машине Эшли был дьявольски хорош собой. Лучи солнца играли бликами на густых темных волосах Филиппа. Джейн в смятении смотрела на правильный профиль мужа. Все кипело у нее внутри. Неужели в такой благородной оболочке может быть заключен столь низменный характер?!

— Благодарю тебя за доверие! — наконец удалось ей выдавить из себя.

— Не стоит благодарности, — мягко отозвался Эшли. — Ты ведь тоже не доверяешь мне, так что мы в расчете.

Они въехали во двор замка. Лучи заходящего солнца играли на розовом камне башен, окрашивая их в кроваво-красный цвет. В покрывающем стены замка плюще появилась первая желтизна, предвестница осени. Но, против обыкновения, любимое убежище не наполнило сердце Джейн покоем. Она вызывающе посмотрела на бесстрастное лицо Филиппа.

— Если бы нам только удалось выяснить, кто прислал это анонимное письмо! — с горечью произнесла она. — Ведь с него все началось!

— Тогда ты смогла бы наконец решить, виновен я или нет, — невесело улыбаясь, сказал Филипп. — Да, все неудачи нашей совместной жизни начались с письма, но не кажется ли тебе, что более показательно то, какую оно вызвало реакцию? По-моему, эти обвинения легли на подготовленную почву, благоприятную для роста недоверия ко мне.

Когда Филипп вышел из машины, Джейн быстро выбралась вслед за ним и схватила его за руку, когда он вынимал из багажника чемоданы.

— Я знаю, ты не можешь мне простить, что я не поверила тебе тогда — сразу и безоговорочно. Но ты ведь постоянно что-то и сейчас скрываешь от меня… Эти твои телефонные разговоры, тайные сговоры за моей спиной, таинственные деловые встречи… Я тоже имею право о них знать! Я же твоя жена!