Прощай, пасьянс - [32]
То был перст Господний. Это он указал ему на нее среди тысячной толпы возле собора Парижской Богоматери.
— Бого-матери, — проговорила она, впервые сознательно разделив это слово надвое. Мария села, привалившись спиной к подушкам. На ней была точно такая ночная рубашка, как и та, в которой к Федору пошла Лиза… Божья матерь, стало быть, свела их с Федором. Сама Божья матерь. Так может ли она сомневаться в том, что их любовь истинна? Не это ли намек на то, что ими задуманное — не порочно?
А если любовь их истинна, то разве во имя этой любви она не может пойти на то, от чего у нее стынет кровь в жилах?
«А от чего она стынет?» — спросила себя, Мария.
От ревности. От чего же еще?
В это самое время Лиза лежала в супружеской постели в другой половине дома и тихо молилась. Она молилась о том, чтобы все получилось…
За окном поднялся ветер. Она слышала скрип высокой черемухи под окном. Ветка, отяжелевшая от темнеющих прыщиков-плодов, билась в окно. Лиза вздрагивала от скрипа, ожидая, что сейчас дверь откроется и проем заполнит собой Федор.
Она смотрела на дверь, не отрываясь, и мелко дрожала. Ну же, ну, говорила она себе. Она сейчас не Лиза, не Мария. Она сейчас та самая Мария-Елизавета, которая могла родиться в одном теле. Если бы оно не разделилось надвое в утробе матери. И тогда… тогда все было бы внутри так, как надо. Место для дитя было бы одно… Ведь сейчас ее дело какое — исполнить роль сосуда. Принять семя Федора, чтобы оно поместилось там, где взойдет и созреет. Она не себя ему принесла в постель, не свою любовь — любовь ему приносит Мария. Не для того она лежит сейчас в ожидании, чтобы возбудить в нем страсть. Она только для…
Порыв ветра — и словно от этого порыва распахнулась дверь. Весь проем заполнил собой Федор. Он стоял, наклонив голову под низкой притолокой, в белых кальсонах, завязки болтались на щиколотках. Грудь его с темными в ночи волосами была нагой.
За окном потемнело, когда он шел по широким половицам к постели. Лиза слышала, как шлепают босые ноги.
Она глубоко вздохнула и отбросила одеяло.
— Заждалась меня, Мария? — хриплым голосом проговорил он. — Я приготовился по дороге. — Он усмехнулся и навалился на нее.
Она закрыла глаза от слепящего света молнии.
— Испугалась? — тихо засмеялся он, вжимаясь в ее бедра своими. — Это весть нам с тобой. Сам Господь орошает землю и все на ней.
Она раздвинула бедра, чувствуя влагу, как будто дождь уже прошел, умягчив и ее.
Быстрым и резким движением он соединился с ней. Удар… Удар грома. Потом еще удар — и снова грохот грома. Она открыла глаза и увидела в свете молнии его лицо. Сейчас…
Она выгнулась в ожидании благодатного дождя.
Он пролился.
И за окном тоже…
10
— Ах, это ты, Павел. Входи, давно не виделись.
Павел легко ступал по добела выскобленным деревянным половицам своими модными сапогами с острыми носками. Они были мягкой кожи, и в них заправлены бежевые лосины — последняя парижская мода. Его стройные бедра под полами сюртука, которые слегка расходились при ходьбе, играли, будто выставлялись напоказ, и привлекали к себе взгляд каждого, кто смотрел на Павла.
Однако, подумала Севастьяна, как смело. В Лальске он еще не видела никого в таких штанах.
— Садись. — Она указала на кресло, которое стояло возле столика из темной вишни, за которым хозяйка комнат обычно пила чай среди дня.
Павел бросил оценивающий взгляд на кресло, остерегаясь нанести урон своему наряду. Но он увидел, что обивка кресла, как и все, чем пользуется и чем окружает себя Севастьяна Буслаева, безупречна.
— Здравствуй, красавец.
Павел слегка поклонился.
— Как раз вот думала, что надо бы воспитательный дом расширять. А ты тут как тут. — Она усмехнулась, глядя на Павла в упор. Под этим взглядом немолодой женщины Павел почувствовал себя неуютно. Он не любил, когда над ним кто-то пытался насмехаться.
— При чем здесь я? — Он откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. Потом дернул головой, принуждая темные волосы вернуться на темя.
Хозяйка дома проследила за тем, как мерно качается носок блестящего черного сапога небольшого размера. Павел был весь небольшой, нечета Федору, похожему на древнего викинга. Может, Степан Финогенов в точку попал называя Павла поскребышем. Но если материала и мало было на него отпущено, то скроен и сшит парень ловко, ничего не скажешь, заключила Севастьяна.
— При чем? Ты еще спрашиваешь? — Она улыбнулась, с нарочитым восхищением глядя на гостя. — Так хорош, так хорош, а уж плодови-ит!.. — Она покачала головой. — Ну, вылитый Наполеон.
Он дернулся, потому что Севастьяна задела ту струну, которая была в нем, но даже он сам себе не признавался, как часто она звенит. Вылитый Наполеон. Лучше не скажешь.
— А наряд-то каков! Это в Париже такие штанцы сейчас в моде?
— Ты угадала, — утомленно процедил сквозь зубы Павел. Хотел бы он иначе ответить этой женщине, но пока не время, понимал он.
— Да, такой помани — любая пойдет. — Севастьяна нарочито громко вздохнула. — Что ж, придется подумать и мне…
— О чем? — Он насмешливо поднял брови и скривил губы в усмешке. Неужели и она…
— Ой, да что ты! — Севастьяна обрадовалась, что он так легко купился на ее грубый посыл. — Я не про то… Я про то, что скоро придется расширять воспитательный дом. — Теперь она сурово и пристально взглянула в лицо Павлу.
Катерина посвятила всю свою жизнь поискам лекарства от страшной болезни, медленно убивающей ее мать. А годы идут, надежд обрести, наконец-то, личное счастье все меньше. Но однажды в ее жизни появляется настоящий мужчина обаятельный, умный, состоятельный. Сможет ли он достойно выдержать испытания, которые выпадут им с Катериной? Подставит ей плечо или спасует перед трудностями? Неужели Катерина ошиблась в выборе и чудеса случаются только в сказках?
Что делать родителям с трудным ребенком, который каждый день вгоняет их в стресс?Конечно же, отправить в ссылку.Так красавица дочка из благополучной семьи оказывается в интернате на дальнем Севере.Но жизнь — это качели, как говорит бабушка Риты. Оказывается, именно здесь, на родине оленеводов, где живут ханты и манси, четырнадцатилетней девочке предстоит встретить ЕГО — талантливого черноволосого мальчика.Только как защитить свою любовь от нападок окружающих?Надо бороться!..
Связь поколений, семейные традиции. Действуют ли эти понятия в наше время?Молодость и красота являются главным оружием Ирины. К тому же она умна, воспитана и обеспечена. К чему же прислушиваться к наставлениям старших, жить по их законам и совершать те же ошибки?Чувство захватывает ее с головой. Но любовь ли это или просто влечение плоти и рабство загнанной души?Вот когда погоня за счастьем приводит в тупик. И только близкие люди по-прежнему готовы ПОНЯТЬ, ПРОСТИТЬ и ПРИНЯТЬ.
Кухарка, домоправительница, экономка, вешалка, на которую надевают красивые дорогие шмотки, придаток к мужу-бизнесмену... вот во что превратилась Лиза Стороженко за несколько лет брака.Все. Довольно!И Лиза уходит от мужа.Уходит от пустоты и обеспеченной скуки, в которых медленно умирает ее когда-то большая любовь.Уходит, чтобы ЗАБЫТЬ ОБО ВСЕМ!Но — КАК, скажите, забыть ЕДИНСТВЕННОГО МУЖЧИНУ, которого любишь по-прежнему, со всей силой страсти?И — можно ли вообще оторваться от того, кто долгие годы был СМЫСЛОМ ТВОЕЙ ЖИЗНИ?!
Когда в аэропорту Хитроу к Ирине Свиридовой подошла милая светловолосая девушка и попросила захватить в Москву пакет, она согласилась без колебаний и в Шереметьево передала посылку встречавшему ее мужчине. Но, как вскоре выяснилось, не тому. Невольная оплошность грозила женщине большими неприятностями, а обернулась любовью, да такой, о которой можно только мечтать.
Перед вами — история мужчины и женщины.Женщины, которая больше всего на свете дорожила своей свободой и независимостью, — и мужчины, однажды уже познавшего горький опыт женского предательства.Что могло связать ТАКИХ мужчину и женщину?Поиски ключа к тайне огромного состояния, спрятанного где-то под надежным шифром?Или — поиски ЛЮБВИ? Любви настоящей, нежной и страстной. Такое чувство приходит к двоим лишь раз в жизни — и остается с ними уже навсегда…
Древние греки мудро предположили, что покровителями науки и искусств непременно должны быть музы — женщины. Уже тогда они заметили, что любовь и страсть — самые могущественные из человеческих чувств: охваченный ими мужчина открывает в себе бесстрашие, невиданную силу воли, воображение и дремавшие доселе творческие начала. Даже будучи направленной на иные, созидательные цели, эта энергия сохраняет свои божественные свойства и позволяет творцу покорять недостижимые ранее высоты. С другой стороны, мужской талант — вещь чрезвычайно хрупкая и уязвимая.
«По выходным Вера с Викентием ездили на дачу, Тася всегда с ними. Возвращалась с цветами, свежая, веселая, фотографии с собой привозит — Викентий их там фотографировал. На снимках все радостные — Вера, Тася, сам Викентий, все улыбаются. Дорик разглядывал фотографии, только губы поджимал. — Плохо все это кончится, я вам говорю…».
Свадьба… Сколько книг о любви заканчиваются этим радостным событием, за которым — безоблачное и безграничное счастье! Но это книги. В жизни, порой, со свадьбы все только начинается… Мужчина и женщина друг для друга — два непознанных мира. Они могут подарить друг другу радость и любовь, а могут обречь на вечные страдания. И только мудрое и любящее сердце способно понять и простить. Хотя иногда это так трудно сделать…
Грейс У меня ангельская внешность. И я чувствую себя одинокой. Люди часто вешают ярлыки: дорогая кукла. Но это не так. Я обычная девушка. Очень застенчива и часто витаю в облаках. Как мне найти идеального парня, если сама я далеко не идеал? Увы, частый гость моих снов – Зейн. Он разделяет мою любовь к книгам и чертовски привлекателен. Но мы с ним абсолютно разные. Тогда к чему все эти сны?Зейн Талант к литературе у меня от матери. Отец же хочет сделать из меня свою копию. На мне маска неприступности – это облегчает жизнь, избавляя от лишних драм.
Драматичен рассказ «Та сторона». Тунгус Василий заблудился не в таежных дебрях — здесь ему нет равных, — а в своих отношениях с Чоччу и Анной. Вячеслав Шишков тонко, с большим знанием описывает быт тунгусов.
В летевшем из Доминиканской Республики самолете обнаружены двое подростков с подозрением на тропический мононуклеоз – новый смертельно опасный штамм известного вируса. Теперь Оливеру и Флоре предстоит пережить не только общий тридцатидневный карантин в одной больничной палате, но и сумасшедшую популярность в соцсетях. Последнее помогает Оливеру привлечь внимание Келси – девушки, в которую он давно влюблен. Время идет, и Оливера и Флору тянет друг к другу все сильнее. И хотя они изолированы от всего мира, им все же не хватает возможности по-настоящему остаться наедине, чтобы наконец-то разобраться в своих чувствах.
Блестящий повеса Андрей Вольский, известный бесчисленными легкими победам, не верил в существование подлинной любви пока не встретил однажды юную Веру, воспитанницу княжеской четы Браницких. Однако судьба не сулит влюбленному счастья его мать не намерена разрешить сыну жениться на безродной сироте. Андрею остается последнее отчаянное средство похищение возлюбленной. Удастся ли ему это?
Юная дворянка Шурочка и сын священника Алексей мечтают соединить свои судьбы. Однако дядя-опекун увозит Шурочку в Англию в престижный пансион, а Алексей отправляется на Алтай искать золотую жилу. Если до совершеннолетия он не найдет золота, то не получит отцовского благословения на брак! Блестяще образованная красавица Шурочка возвращается в Россию. От Алексея давно нет никаких вестей. Его следы затерялись в далеких алтайских горах… Что делать Шурочке? Готова ли она бороться за любовь?.. Хватит ли у нее сил преодолеть все преграды на пути к счастью?..
Николай Мещерский с первого взгляда и на всю жизнь полюбил красавицу вдову Лизавету Сергеевну Львову. И пусть его возлюбленная слывет образцом добродетели, пусть она из последних сил сопротивляется неистовому натиску Николая, молодой аристократ уверен — рано или поздно ему удастся зажечь в Лизавете пожар ответной страсти — обжигающей, всепоглощающе-властной…