Прощай, Нью-Йорк? - [176]

Секунду все ждут, но ничего… слова священника сопровождаются тишиной, и вновь повернувшись на Брайана, я обращаю внимание на его улыбку, которая вдруг изменилась… Наверное, он также как и я думал о том, что кто-то мог бы и сделать для всех нас сюрприз и сказать, что он против этого брака. Но я поклялась себе ничего больше не придумывать и никому не позволять придумывать что-то за меня, чтобы сорвать свадьбу, поэтому всё тихо и я думаю, это только к лучшему.

— Итак, Брайан Хилл, — важно произносит священник, — берёшь ли ты эту женщину в свои законные жёны, чтобы жить с ней по Божьему установлению в святом браке, будешь ли ты любить, утешать и почитать её и заботиться о ней в болезни и в здравии и отказавшись от всех других, хранить себя только для неё одной, пока смерть не разлучит вас?

Я затаиваю дыхание, в сердце что-то резко кольнуло, но я игнорирую эту секундную боль.

— Да, — уверенно отвечает Брайан, смотря на меня так… словно он выиграл.

— Кларисса Олдридж, — обращается ко мне священник и я перевожу на него взгляд, — берёшь ли ты этого мужчину в свои законные мужья, чтобы жить с ним по Божьему установлению в святом браке, будешь ли ты любить, утишать и почитать его и заботиться о нём в болезни и в здравии и отказавшись от всех других, хранить себя только для него одного, пока смерть не разлучит вас?

Эти слова, этот вопрос, словно ком в моём горле, который не даёт мне говорить, даже моё тело не желает этого брака.

— Да, — буквально заставив себя этого сказать, с улыбкой выдыхаю я, и внутри меня всё словно замерзает, застывает и… умирает.

Брайан довольно улыбается мне, и теперь я отчётливо вижу этот азарт в его глазах, я вижу в них обман и убеждаюсь в том, что он просто потрясающий актёр ведь ещё пару минут назад меня от него даже не отталкивало, а сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не отдёрнуть свою ладонь из его руки.

— Брайан, повторяйте за мной, — просит священник. — Я Брайан Хилл беру тебя, Кларисса Олдридж, в законные жёны, чтобы с этого дня быть с тобой в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, чтобы любить и лелеять тебя, пока смерть не разлучит нас, в чём я тебе клянусь.

Брайан, не отводя от меня пристального взгляда, дословно повторяет слова за священником и потом всё это просят повторить и меня. И меня едва ли не тошнит от этих слов полных лжи.

Священник довольно кивает нам и читает молитву над кольцами, пока я обращаю внимание на тихие всхлипы в первом ряду приглашённых. Это мама Брайана, она уже не сдерживает слёз, утирая их своим белым платком. Я улыбаюсь ей, сжимая ладони её сына на порядок сильнее, и понимаю, что, наверное, никогда не смогу поделиться с его родителями тем, какой он на самом деле, потому что они этого не заслужили. Правда убьёт их, а они — единственное хорошее, что есть в Брайане и я не могу убить в нём и это.

Когда священник, наконец, заканчивает с молитвой, Брайан надевает холодное кольцо на мой безымянный палец, не сводя с меня пристального и такого отвратительного для меня победного взгляда. Боже, как же он рад!

И мне тоже приходится надеть кольцо на его палец и, к сожалению, оно тоже приходится ему по размеру.

— Поскольку Брайан и Кларисса соединились священными узами брака, чему свидетели Господь и все собравшиеся здесь, и принесли друг другу клятву верности, символом которой является обручальное кольцо, и соединили руки, я объявляю их мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту, — с улыбкой говорит священник, разбивая всё внутри меня и Брайан, радостно улыбнувшись, бережно обнимает меня за талию и, притянув мен ближе, довольно нежно, без лишней страсти целует меня.

Зал заполняется музыкой и громкими аплодисментами присутствующих, и я расслабляюсь в руках Брайана, я отпускаю себя, всё своё прошлое связанное с Джеком, я окончательно отпускаю его и, пересилив себя и ответив на поцелуй Брайана, отрываюсь от него и под громкие аплодисменты с широкой счастливой улыбкой оглядываю всех присутствующих, которые уже встали со своих мест.

Свадьба это радостный момент, это день, который влюблённые ждут с приятным трепетом в своих сердцах, с лёгким волнением во всём теле и с невероятным желанием. И на свадьбах всегда плачут, плачут родители, друзья и даже сами молодожёны. Но к счастью почти всегда эти слёзы — слёзы счастья, но, к сожалению, моя жизнь — исключение, как и моя свадьба.

Пару лет назад я и подумать не могла, что мне придётся выйти за человека, которого я ненавижу, за человека, который причинил мне невыносимую боль, а сейчас я стою с ним в обнимку у алтаря и с обручальным кольцом на безымянном пальце.

Теперь я «миссис» теперь я замужняя женщина, я замужем за сенатором и кто знает, что будет дальше. Возможно, этот день стал концом всей моей жизни, а возможно, этот день наоборот станет отсчётом чего-то лучшего.

Жизнь меняется, и никогда не знаешь, как всё обернётся через пару лет или даже дней. Но сейчас я разбита, я умерла внутри хоть и улыбаюсь счастливо хлопающим нам гостям, но я ничего не чувствую внутри себя кроме осколков режущих всё моё тело. Но… это сейчас, а что будет потом… никто не знает. Возможно, уже завтра я проснусь самой счастливой женщиной в Нью-Йорке, а возможно я буду проклинать этот день всю свою жизнь, но сейчас я обнимаю человека, которого всем сердцем ненавижу и смотрю на распахнутые двери, из которых вышла к алтарю и… понимаю, что всё закончено. Ведь это то, к чему я так упорно шла, не давая никому себе помочь и возможно для кого-то я и поступила неправильно, может, в большей степени для самой себя, но я прошла через многое, я потеряла слишком много, я потеряла многих, и поняла, что безопасность дорогих мне людей отныне будет стоять превыше всего, даже превыше моей собственной также как я поянла то, что лучше любить и потерять, чем не любить вовсе.