Прощай, моя красотка - [15]

— По правде говоря, я этого немного побаиваюсь, — тихо сказал Мэрриот. — Именно поэтому я захотел, чтобы кто-нибудь пошел со мной.

— Они осветили вас фонариком во время налета?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Мэрриот.

— Не имеет значения. Шансы увидеть вас у них были. Возможно, они знали все о вас перед этим. Они хорошо присматривались, как зубной врач к зубу перед тем, как положить пломбу. Вы часто выезжали со своей дамой?

— Не так уж редко.

— Она замужем?

— Послушайте, давайте мы оставим эту леди в покое.

— О'кей, — сказал я. — Но чем больше я узнаю, тем меньше вижу смысла в своем присутствии. Мне бы не следовало браться за эту работу, Мэрриот. Правда, не следовало бы. Если ребята хотят все проделать по-хорошему, то я не нужен, а если не хотят, то я бесполезен.

— Все, что мне надо, так это ваша компания, — быстро сказал он.

Я пожал плечами и развел руками:

— О'кей, но я еду за рулем и везу деньги, а вы прячетесь на заднем сиденье. Мы почти одинакового роста. Если у них возникнут вопросы, мы расскажем им правду. Мы ничего не теряем.

— Нет, — Мэрриот упрямо закусил губу.

— Я не получаю сотню долларов за безделье. Но если кого-нибудь прикончат, так это, конечно же, буду я.

Мэрриот хмурился, покачивая головой, однако, спустя немного времени, его лицо прояснилось, и он улыбнулся.

— Очень хорошо, — медленно сказал он. — Я не думаю, что это действительно имеет какое-то значение. Мы будем вместе. Вы бы не отказались от рюмочки бренди?

— Ага. А вы не могли бы принести мне мою сотню долларов? Я люблю ощущать деньги.

Он ушел, как танцор, выше пояса тело почти не двигалось.

Во время его отсутствия зазвонил телефон. Он стоял в маленьком углублении в стене. Это был не тот звонок, которого мы ждали. Голос звучал слишком любезно. Мэрриот вернулся с бутылкой мартеля и пятью хрустящими двадцатидолларовыми бумажками. Вечер, по крайней мере, пока, протекал приятно.

Глава 9

В доме было тихо. Где-то вдалеке раздавался звук, который мог бы быть шумом прибоя, или машин, пробегающих по шоссе, или шелестящих от ветра сосен. Далеко внизу бился океан. Я сидел, слушал его и думал долгую серьезную думу.

Телефон звонил четыре раза в течение следующих полутора часов. Долгожданный звонок раздался в 8 минут одиннадцатого. Мэрриот говорил коротко, очень тихим голосом, аккуратно повесил трубку и встал с перекошенным лицом. Он уже переоделся в темный костюм и налил себе в стакан из-под бренди чего-то покрепче. Подержал стакан против света, рассматривая со странной улыбкой, медленно отвел назад голову и вылил содержимое стакана в глотку.

— Ну что ж, Марло, пора! Готовы?

— Я здесь для этого и сижу целый вечер. Куда мы поедем?

— В место под названием Пуриссима Каньон.

— Я о таком никогда не слышал.

— У меня есть карта, — он достал ее, быстро разложил и склонился над ней. Затем он ткнул в нее пальцем.

Шоссе тянулось вдоль побережья. К северу от Бэй Сити ответвлялась дорога в предгорье и, петляя, проходила через каньоны, одним из которых и был Пуриссима Каньон. Я имел весьма смутное представление о месте, куда нам предстояло ехать. Сначала нам надо было добраться до конца улицы Камино де ла Коста.

— Отсюда это не более десяти минут езды, — быстро сказал Мэрриот. — Нам надо шевелиться. Они дали только двадцать минут.

Он протянул мне светлый плащ, который делал меня хорошей мишенью. Я надел шляпу. О пистолете я Мэрриоту не сказал, но он висел у меня под мышкой.

Пока я надевал плащ, Мэрриот продолжал говорить высоким возбужденным голосом и подбрасывать в руках толстый пакет в оберточной бумаге с восьмью кусками в нем.

Пуриссима Каньон имеет внутри ровную площадку, от дороги ее отделяет белая изгородь. В ложбину ведет разбитая дорога, в конце которой мы должны остановиться и ждать с выключенными фарами. Жилья вокруг никакого.

Он вручил мне пакет, я раскрыл его и посмотрел, что в нем. Да, действительно, деньги, и причем толстенная пачка. Засунув пакет в карман плаща, я почувствовал, как он врезался мне в ребро.

Мэрриот выключил свет, открыл дверь и посмотрел в туманную пелену. Мы спустились по винтовой лестнице к гаражу.

Было сыро, впрочем, в предгорьях всегда по ночам бывает туман. Мне пришлось включить на некоторое время стеклоочиститель, чтобы убрать, появившуюся там росу. Машина катила легко, мощный мотор урчал равномерно. Было такое ощущение, будто этот иностранный лимузин управлял сам собой, а руль мне приходилось держать просто так, для видимости.

Мы две минуты выписывали петли по горному склону, пока не выскочили на шоссе прямо возле кафе. Теперь я понял, почему Мэрриот посоветовал мне подняться по лестнице. Я мог бы кататься по этим извилистым запутанным улицам часами, а продвинулся б не дальше червяка в банке рыболова.

На шоссе огни мчащихся потоком машин создавали сплошные, почти непрерывные лучи света в двух направлениях. Через минуту пути возле большой станции техобслуживания мы повернули в сторону от океана. Стало тихо. Кругом не было ни души и пахло полынью.

Промчалось несколько машин. Поливая дорогу холодным белым светом, рыча, растворились в темноте.

Мэрриот наклонился вперед с заднего сиденья и сказал: