Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани - [9]

— А я уже давно отвык, — сказал Джон, — и в этом есть своя прелесть. Но ты — совсем другое дело.

— Конечно, Джон, я, в самом деле, вошла в новую стадию своей жизни. И это благодаря тебе. С твоей помощью я избавилась от многих комплексов, я впервые поняла, что такое любить по-настоящему.

— По-моему, Стефани, ты слишком заученно говоришь эти слова. Наверное, ты их произносила с таким же пафосом кому-нибудь другому.

— Возможно, Джон, но я не хочу об этом вспоминать. Давай лучше помолчим и будем есть, иначе мы можем с тобой поссориться.

— А это и к лучшему, — сказал Джон. — Если поссоришься, есть повод помириться. А примирение лучше всего происходит в постели.

— Да хватит тебе, Джон, нас могут услышать, — Стефани положила руку ему на запястье. — Я и так, Джон, по-моему, отбросила все условности, отказалась от них, а ты провоцируешь меня заходить дальше и дальше.

— А что за этим «дальше»? — осведомился Джон.

— За этим, по-моему, Джон, одни непристойности, — призналась Стефани.

— Тебе это не нравится?

— Нравится. Но только давай не будем об этом говорить вслух.

— А почему я не должен говорить о том, что нравится мне и нравится тебе?

— По-моему, лучше этим заниматься.

— Ты предлагаешь прямо здесь?

— Почему бы и нет?

И тут Стефани почувствовала, как ее ноги под столом коснулась нога Джона.

— Прекрати! — сказала она, счастливо улыбаясь.

— Я, конечно, могу прекратить, — сказал Джон, — но тогда твое лицо вновь будет кислым, как будто ты съела целый лимон.

— Ладно, Джон, если хочешь, то можешь не убирать ногу, но тогда мне в самом деле придется съесть лимон целиком, потому что по моему лицу все в зале догадаются, что происходит.

Джон подозвал официанта и, несмотря на протесты Стефани, заказал целый лимон.

Весело переговариваясь, перебрасываясь шутками, Стефани и Джон покинули ресторан.

В машине Джон вопросительно посмотрел на Стефани. Та тронула за плечо водителя и сказала:

— В мастерскую к мистеру Кински.

Водитель согласно кивнул головой, и машина плавно покатилась по улице.

Джон вопросительно посмотрел на свою жену:

— Стефани, почему в мастерскую? Я не собираюсь работать, уже поздно, солнца нет, а я работаю только при дневном свете.

— Джон, но ведь мастерская ближе, чем дом, намного ближе.

Джон улыбнулся:

— Ну что ж, в мастерскую так в мастерскую. Придется работать без солнечного света.

— Я думаю, это нас не остановит, — прошептала на ухо Джону Стефани.

— Конечно, не остановит.

Джон взял свою жену за плечи, притянул к себе и крепко поцеловал в раскрытые губы.

Машина остановилась прямо в уютном дворике. Джон и Стефани выскочили из автомобиля и, не дождавшись пока шофер раскроет зонтик, вбежали на крыльцо мастерской и принялись подниматься на мансарду.

Войдя в мастерскую, Джон включил свет. Стефани тут же прижалась к нему всем телом, А Джон еще раз крепко поцеловал в губы свою жену. Стефани покачала головой и, обняв за талию Джона, вновь прижалась к нему всем телом.

Он мягко отстранил ее и расстегнул молнию на спине. Сняв платье, Джон аккуратно повесил его на стул и обернулся к жене.

Под платьем на Стефани был лифчик из кружевного шелка бледно-розового оттенка, на фоне которого особенно явственно проступал ровный загар. Он видел ее крупную налитую грудь, соски, требовательно упершиеся в материю, плоский живот, нисходящий в бедра, густоту волос, длинные изящные ноги.

Засмеявшись, Стефани подняла и широко раскинула руки, чтобы было видно все тело, и кивнула. Взяв Джона за руки, она прижала их к себе со стоном удовлетворенного желания. Он крепко схватил ее, расстегнув бретельки, освободив грудь. При виде набухших сосков, крупных, коричневатого оттенка, по нему словно ток электрический пробежал. Он зажал их между большим и указательным пальцами и принялся ритмически раскачивать их вверх-вниз, пока глаза ее, как он заметил, не покрылись поволокой.

Отстранившись, Джон сорвал с ее бедер тонкое белье, и теперь она стояла перед ним нагая. Он наклонился, чтобы снять с нее туфли. Обнаженное тело ослепляло. Он хотел и не мог на него глядеть.

— Пошли, — сказала она и, взяв его за руку, повела к постели.

И тут же остановилась.

— Я хочу видеть твое тело, — прошептала она, расстегивая пуговицы рубашки и сдергивая ее с плеч. — Я не могу больше ждать, — шептала Стефани.

— А зачем нам ждать? — отвечал Джон.

— Давай, скорей, иди сюда!

Стефани встала коленями на диван и привлекла к себе Джона.

— Подожди, ты порвешь мне рубашку, — говорил он.

— А тебе жалко ее?

— Ради тебя мне ничего не жалко.

Джон опустился на диван рядом со Стефани. А она привстала на колени и припала к нему, обняв обеими руками за плечи. Джон пальцами пробегал по ее спине, и Стефани вздрагивала от его прикосновения.

Чувствуя как в женщине нарастает желание, Джон все быстрее и быстрее скользил руками по ее спине, гладил бедра. Стефани счастливо отдалась Джону.

Их близость была долгой и сладкой.

Они лежали в полумраке мастерской. Полуоткрытое окно выходило в узкий переулок, залитый лучами стоящей в зените луны. Они долго лежали рядом, неподвижно и молча, ждали сна с закрытыми глазами. Их соединяло лишь тепло тел.

Джон думал о своей жене, наверное, уже погрузившись в сон, о ее теле, которое он только-только начал узнавать по-настоящему и которое было вручено ему. Он приподнялся на локти и посмотрел на Стефани. Та пошевелилась, но глаз не открыла. Он осторожно опустил голову на ее плечо, вздрогнул, как засыпающий ребенок, вздохнул и затих.