Прощай, детка, прощай - [4]

— Но девочку она любила, — закончил рассказ Лайонел.

Беатрис, похоже, придерживалась иного мнения, но промолчала.

— Где сейчас Хелен? — спросила Энджи.

— У нас, — ответил Лайонел. — Юрист говорит, что мы должны ограничить ее общение с посторонними как можно дольше.

— Почему? Ведь пропал ребенок. Почему не привлечь общественность? По крайней мере, опросить соседей по улице?

Лайонел открыл рот, потом закрыл и посмотрел на свои ботинки.

— Это не для Хелен, — сказала Беатрис.

— Почему же? — спросила Энджи.

— Потому что… ну, потому что это Хелен.

— Полиция прослушивает телефон у нее на квартире на случай, если потребуют выкуп?

— Прослушивает, — сказал Лайонел.

— А Хелен совсем в другом месте, — заметила Энджи.

— Ей и так досталось. Ей важно, чтобы в ее жизнь не вторгались. — Лайонел с вызовом поглядел на нас.

— О, — сказал я. — Чтобы не вторгались.

— Ну, разумеется, — сказала Энджи.

— Послушайте, — Лайонел опять стал мять в руках кепку, — я понимаю, как это выглядит со стороны. Понимаю. Но каждый беду переживает по-своему. Так ведь?

Я неуверенно кивнул.

— Если у нее было три аборта, — начал я, и Лайонел поморщился, — что побудило ее родить Аманду?

— По-моему, возраст. — Лайонел подался вперед, лицо его просветлело. — Видели бы вы, как она изменилась во время беременности. Жизнь обрела смысл, понимаете? Она думала, что с появлением ребенка все наладится.

— Для нее — да, — заметила Энджи. — А как насчет ребенка?

— Вот как раз об этом я ей и говорила, — вставила Беатрис.

Лайонел обернулся к женщинам, в его глазах заплескалось отчаяние.

— Они были нужны друг другу. Я так думаю.

Беатрис посмотрела на свои туфли, Энджи — в окно.

Лайонел снова обратился ко мне:

— Это действительно так.

Я кивнул, и его лицо гончей собаки приняло умиротворенное выражение.

— Лайонел, — сказала Энджи, продолжая смотреть в окно, — я читала газеты. Никаких предположений о возможном похитителе нет. Полиция ничего сделать не может, и, судя по тому, что пишут, у Хелен тоже нет никаких идей по этому поводу.

— Знаю, — кивнул Лайонел.

— Хорошо. — Энджи отвернулась от окна и посмотрела на него. — Что же, по-вашему, произошло?

— Не знаю, — сказал он и так скрутил кепку, что мне показалось, она сейчас порвется в его ручищах. — Ее будто летающая тарелка унесла.

— Хелен с кем-нибудь встречалась последнее время?

Беатрис фыркнула.

— Был у нее кто-нибудь постоянный? — спросил я.

— Нет, — ответил Лайонел.

— Пишут, что она поддерживала отношения с сомнительными личностями, — заметила Энджи.

Лайонел пожал плечами, будто иначе и быть не могло.

— Она обычно торчит целыми днями в «Филмо Тэп», — сказала Беатрис.

— Самый большой притон в Дорчестере, — заметила Энджи.

— А сколько баров борются за честь таковым считаться! — сказала Беатрис.

— Не так уж он и плох. — Лайонел посмотрел на меня, надеясь на поддержку.

Я покачал головой.

— Постоянно приходится ходить с пистолетом, Лайонел, но в «Филмо» мне все равно как-то не по себе.

— «Филмо» известен как бар наркоманов, — сказала Энджи. — Героин и кокаин там толкают, как жареные куриные крылышки. Ваша сестра употребляет наркотики?

— Вы имеете в виду героин?

— Имеются в виду любые наркотики, — сказала Беатрис.

— Травку иногда курит, — сказал Лайонел.

— Иногда? — переспросил я. — Или часто?

— Часто — это сколько?

— Кальян, бумагу для самокруток на тумбочке у кровати держит? — спросила Энджи.

Лайонел покосился на нее.

— У Хелен нет зависимости, — сказала Беатрис. — Она просто иногда балуется.

— А кокаин?

Беатрис кивнула, и Лайонел, ошеломленный, посмотрел на нее.

— Таблетки?

Беатрис пожала плечами.

— Колется?

— Нет-нет, — поторопился Лайонел.

— Насколько я знаю, нет, — сказала Беатрис и задумалась. — Нет. Мы видели ее в шортах и рубашке без рукавов все лето. Никаких следов не было.

— Погодите. — Лайонел выставил руку. — Погодите-ка. Мы же обсуждаем, как Аманду найти, а не вредные привычки моей сестры.

— Нам надо знать о Хелен все, о ее привычках и друзьях, — сказала Энджи. — Причины исчезновения ребенка обычно кроются в семье.

— Что это значит? — нахмурился Лайонел.

— Сядь, — сказала Беатрис.

— Нет. Я хочу понять, что это значит. Вы что же, думаете, моя сестра имеет какое-то отношение к исчезновению Аманды?

Энджи спокойно и пристально посмотрела на него:

— Это вы мне скажите.

— Нет, — громко сказал он. — Так? Нет. — Лайонел посмотрел сверху вниз на жену. — Она — не преступница, ясно? Она — женщина, потерявшая ребенка. Вам понятно?

Беатрис взглянула на него. По лицу невозможно было догадаться, что у нее на уме.

Лайонел долго смотрел на жену, потом перевел взгляд на Энджи.

— Лайонел, — окликнул его я, и он обернулся. — Вы сами сказали, что Аманду будто летающая тарелка унесла. Хорошо. Ее ищут пятьдесят полицейских. Может, и больше. Вы оба этим занимались. Соседи по улице…

— Да, — сказал он. — Многие. Отличные люди.

— Хорошо. Так где девочка?

Он уставился на меня так, будто я мог вдруг вытащить ее из ящика стола.

— Не знаю. — Он закрыл глаза.

— И никто не знает, — сказал я. — И если мы собираемся этим заниматься — я не хочу сказать, что мы обязательно…

Беатрис выпрямилась на стуле и пристально посмотрела на меня.