Прощай, Ариана Ваэджа! - [99]

— Папа… — простонала Вера. — Да что же это? Какой-то бред! Я ведь и не воспринимала серьезно…

— Подожди! Так ты уже знала об этом? — насторожился он. — И ничего не сказала мне?

— А что я буду рассказывать, если думала — Павел сказал мне об этом из ревности… Он ведь сделал мне предложение и я… сначала… сказала «да», ну, а потом — отказала…

— Ах вот оно что, дочка… — Валерий Петрович задумался. — Это очень серьезно! Даже не представляешь, насколько серьезно!

Он положил газету на столик и начал сосредоточенно всматриваться в какую-то точку на белой стене. Вера молчала.

— А представь, если бы Арбенин был моим зятем! Считай, улетела бы в тартарары карьера!

— Подожди, папа, не о том ты сейчас говоришь! При чем здесь твоя карьера? На нее никто и не покушается! Николя оклеветали — вот что главное! И ему нужно помочь! А таким «обличителям» я не верю! Это явно Павел! Его почерк!

— Так здесь же написано, что есть свидетели кражи! Причем, все члены экспедиции!

— Мало ли что написано! — не сдавалась Вера. — Не верю — и все! Да… кстати… — она шмыгнула носом. — Так мы едем завтра или нет?

— Мы едем, если даже начнется всемирный потоп! Да, и прости меня… что это я о карьере… Плюнуть на нее — да и все дела! А? Верусик?

* * *

А ночью действительно начался «всемирный потоп»! Дождь безудержно хлестал по стеклам, плевался огненными стрелами и громыхал в свои литавры. Вера долго не могла уснуть. Вот так всегда, когда переизбыток информации! На душе лежал тяжелый камень. И тут… где-то в закоулках сознания, появилась настойчивая мысль: нужно ехать! Этот вояж повернет ее судьбу! Радужная мысль начала обрастать крыльями, вытесняя из души всю горечь, весь негатив.

Дальняя дорога в дождь — к удаче! Да! Именно так!

Глава 36

Подвода остановилась. Арбенин спрыгнул на проселочную дорогу, уже подсохшую после дождя, и помог осторожно сползти Сибирцеву, а затем и Сиротину. По обеим сторонам развилки стояла густая трава — видно, некому было заниматься этой землей, а дальше зеленел лес. Дорога на Анисимовское была чуть поуже и не такая накатанная, ясно, что деревня совсем маленькая.

— Спасибо, Василий! — поблагодарил его Арбенин. — Очень нам помог!

— Как не помочь? — в голосе паренька, однако, не было особой радости. Видно, такие молчаливые попутчики совсем ему не по душе. Другие бы анекдотические случаи рассказали, а эти… Всю дорогу то слова не проронили, а то бубнили себе что-то под нос. — Дорога прямая, не заблудитесь. Как раз до Чердыни к сумеркам и дойдете. А вот эта тропа… видите, по краю леса она вьется? По ней здесь совсем близко…

И тут он решил на прощание подшутить над ними:

— Так вы действительно искали в наших краях древние поселения? Тогда вам и нужно блуждать почаще по таким тропам!

— А что в них? Что-то особенное? — заинтересовался Сибирцев.

Арбенин покосился на него. Ну вот, во всем он видит чудеса! То «ведьмин круг» из рыжиков так разбередил воображение, что признал случай мистическим, да еще и высказал предположение, что кроется в нем аж вековая тайна… То связал найденный амазонит с таинственными амазонками! Ну, а теперь — увидел что-то непостижимое в обычной протоптанной дорожке! Какой он, однако, суеверный!

— Может, и нет ничего… — загадочно произнес Васька, — но люди называют ее Тропой в Прошлое.

— Даже так? — сухо спросил Арбенин.

— Сам я из Ныроба, так что подробностей не знаю.

Подвода свернула налево и скрылась из вида за поворотом, огибавшим кромку леса. А трое путников решительно ступили на ту самую Тропу в Прошлое.

Широкоплечий Сибирцев шагнул первым, опираясь на палку, за ним — Арбенин и следом — Сиротин. Точно так же, как и тогда, в пещере. Подумав об этом, Николай вспомнил последние «картинки» едва не завершившегося трагедией похода. Вот сели они передохнуть в странном зале… И как там переливались под светом фонарей, мерцали красными всполохами вкрапления кальцита — и в стенах, и в потолке… но особенно — в розовой деве! В деве с улыбкой Джаконды! В деве, которая так походит на Веру! На его Веру в тот последний день, когда сидела она в розовом платье в кресле… такая гордая и холодная… как каменная.

Последние красочные минуты — да, именно в розовом зале! А за ним — беспроглядная темнота! Пропасть в вечность! Ворота в пресподнюю! И опять Иван пошел первым! Арбенин обогнал Сибирцева:

— Давай я за впередсмотрящего! Да, и если нужно будет передохнуть — скажешь!

* * *

Прошли они версты две, не больше. Тропинка, действительно, петляла вдоль леса, не углубляясь в него. А он не казался дремучим и угрюмым, напротив — совсем редким, и лишь вдалеке перемежался частоколом елей и пихт. А вот здесь повернула в лес! И вскоре снова из него вынырнула! Видно, так короче! Николай прислонился к стволу рослой березы и огляделся. Открывался вид на огромную поляну, покрытую зеленой травой, нигде не притоптанной и не пожухлой, хотя послеполуденное августовское солнце светило довольно ярко. Желтой окантовкой девственной растительности стали всполохи цветущего адониса. Они притягивали взгляд яркими лепестками, так похожими на ромашку. По левую руку, то есть, на востоке, виднелись невысокие горные хребты. Уральские горы? Нет, не должно быть! И разве в этих местах вообще есть горы?