Прощание с первой красавицей - [9]

— Как — зачем? Ты что, в юбке до пят и шелковой блузе к морю пойдешь?

— Да не пойду я купаться! — возмутилась я. — У меня и купальника-то нет.

— А я тебе свой дам.

Ада и Сусанна с радостью обрядились в Викины пляжные костюмы, Любимцева заявила, что в любом наряде хороша и в дополнительном приукрашивании своей знойной плоти не нуждается, после чего мы двинулись к пляжу.

Надо сказать, что Викин дом находился на горе, и чтобы попасть к морю, нужно было спуститься по узкой металлической лестнице, которая качалась из стороны в сторону. Мужчины бодро ушли вперед, а я, наоборот, отстала, боясь, что из-за двоящихся в глазах ступенек за истинную приму не ту.

Так я и шагала — осторожно, цепляясь за перила, нащупывая каждую ступеньку. И так увлеклась, что не заметила, откуда взялся тот субъект — чернобровый и кривоногий. Он сально ощупал мою фигуру глазами, смачно причмокнул и, схватив меня за талию, поволок вверх.

— Мама! — взвизгнула я, вцепляясь обеими руками в перила.

Вика моментально обернулась и, перепрыгивая через две ступеньки, взлетела к нам и ткнула чернобрового кулачком в лицо. Тот ойкнул и от неожиданности сел на лестницу.

— Моих подруг трогать нельзя! — рявкнула Вика и, цепко ухватив меня за руку, потянула вниз.

Дальнейшее я помню смутно. Кажется, был пляж, усыпанный белыми камушками, теплая вечерняя вода, и мы все-таки купались. Причем купальник я так и не надела, меня перестало волновать его отсутствие.

Глава 3

На следующее утро я мучилась жесточайшей головной болью и была похожа на инкубаторского цыпленка, умершего от голода. Заглянувший ко мне в кабинет Яковлев цокнул языком от увиденного, ушел и минут через пять вернулся с бутылкой Цимлянского шампанского.

— Боже мой, Игорь Семенович, убери! Меня сейчас вывернет от одного его вида! — взмолилась я.

— Не преувеличивай, душа моя, — не согласился Яковлев, раскупоривая бутылку. — Это надо пить как лекарство. Ну-ка, зажмурилась и выпила!

Я с отвращением отвернулась. Яковлев придвинул мне стакан и грозно приказал:

— Пей!

Вскоре мне и правда полегчало. Игорь Семенович удовлетворенно кивнул, оценив мой вернувшийся на щеки румянец, и сказал:

— Есть разговор, только не здесь. Через пять минут ты выходишь и садишься в такси, я уже буду тебя ждать.

И только я открыла рот, чтоб спросить, зачем, как его и след простыл. Мне было плохо, идти никуда не хотелось. Но, в конце концов, вдруг у человека проблемы? Нельзя же быть законченной эгоисткой. Я наскоро собралась и, выскочив из редакции, села в ожидавшее меня такси.

Маленькое кафе было полупустым. За одним столиком сидели две молоденькие девушки, что-то обсуждая и хихикая, за другим — влюбленная пара, не замечавшая никого вокруг. Яковлев подозвал официантку, сделал заказ и задумался, кажется, забыв обо мне. Он оперся лбом о сложенные замком руки и сидел так, глядя в стол. Я его размышления прерывать не решалась, но всерьез подумывала уйти. И тут появилась официантка. Быстро метнув на стол запотевший графинчик, она с такой же скоростью выставила закуску и кофе, а заодно и чистую пепельницу, и упорхнула.

— Спасибо, Люся, — бросил ей в спину Яковлев, и девушка незамедлительно обернулась, обнажив в улыбке зубы.

Открыв графинчик, он протянул руку к моей рюмке, но я быстро прикрыла ее ладонью.

— Как знаешь, — вздохнул Яковлев, — неволить не буду. Хотя — зря, под водочку информация легче до души дойдет.

Я отрицательно мотнула головой, всем своим видом показывая, что намерений не изменю. Яковлев уныло кивнул и, налив себе полную рюмку, залпом выпил. Затем опять уткнулся взглядом в стол. Пауза затягивалась. Когда я уже готова была встать и уйти, он вдруг заговорил:

— Послушай, мне очень тяжело. Промолчать не могу, а как рассказать, не знаю.

— Игорь Семенович, не томи, я начинаю нервничать! — взмолилась я.

— Не переживай, душа моя, просто послушай совета старого доброго дяди Игоря.

Я хмыкнула:

— Набиваетесь на комплименты, сударь?

Яковлев грустно покачал головой.

— Тебе не стоит дружить с Викой. Вы с ней не подруги.

— Да? А кто же мы? — Я была настолько удивлена его выпадом, что не смогла удержаться от сарказма.

— Да, черт возьми, кто угодно! Но только не подруги.

Я начала злиться.

— Это что, месть? Ну, Игорь Семенович, не ожидала от тебя.

Он вдруг расхохотался во все горло, запрокинув голову, а потом скривился как от зубной боли:

— Какая месть, кому? Вике? Что она тебе наболтала? Месть… Какая чушь! Ради бога, я далек от такой мелочной суеты. Просто держись от нее подальше.

— Спасибо за совет, — надулась я, обидевшись.

— Хорошенько подумай о том, что я сказал.

Яковлев опять выпил, сразу же налил следующую рюмку и, обнаружив, что графинчик опустел, подозвал официантку:

— Будь добра, принеси-ка еще водки.

Я ощутила беспокойство. Мало того, что, когда он пришел ко мне в редакции, от него уже ощутимо попахивало спиртным, так и сейчас он выпил столько, что вполне мог окосеть. Я встала, но Яковлев резко схватил меня за руку, до боли сжав.

— Сядь.

Я охнула и попыталась освободить запястье.

— Пожалуйста, выслушай меня!

Он поднял на меня глаза, полные мольбы. Пришлось смириться и приготовиться слушать.