Прощание с Днем сурка - [9]

— У меня тут еще на пару глотков осталось, давай за встречу!

И мы добили остатки коктейля, а тару засунули под сиденье.

— Потом сдаст, — кивнул он в сторону унылого водителя. — Ну шо за страна, нищета и бандитизм. Да здесь везде так! Зазеваешься — обокрадут и спасибо, если не убьют. Или вон собаки покусают. — Он кивнул в сторону тощих псов неопределенного окраса, которые зубами, руками, ногами и хвостами стаей истязали на обочине не знамо кого. — Вот, блин, не приведи господь здесь надолго задержаться!

Незаметно вырисовалась та самая Писка, где нас томительно ожидали парни, отработавшие свой срок. Вот счастливцы!

Ну а дальше — морские рабочие будни. Ни роздыха, ни продыха — одна морская тоска. Подымаешься из машинного отделения в крайне удрученном состоянии духа, зайдешь на камбуз побеседовать. А там повар экстра-класса колобком от плиты к холодильникам катается. Даст в руки бутылочку ледяного пива и добавит тоненьким голосом:

— Ну, шо? А у нас на флоте так!

Добыл где-то в Аргентине здоровую такую витую медную дудку. Как наш пионерский горн. Однажды ранним утром, разминаясь на ютовой палубе, я чуть за борт от страха не выпрыгнул. Внезапно раздался звук, будто не полностью убитый ишак молит о пощаде во все свои ослиные легкие. Когда я обнаружил источник этих нравственно высоких нот, то Олег (а это был именно он) уже более менее узнаваемо выводил «Мой путь» Фрэнка Синатры.

— Ну, шо? А у нас на флоте так! Играл я на дуде в Краснознаменном Северном флоте. Мичмана рыдали! Будил экипаж за здорово живешь!

Мог Олег и в машине помочь, во всяком случае, говорил, что при необходимости готов оказать всякую посильную помощь. Работал когда-то в ремонтной бригаде эмиратского плавдока(!). Мастер на все руки.

Как же ты сейчас, неунывающий Олежка?

Пароход интенсивно разгружали нашими же судовыми кранами. Стюарт на системе автоматики отключил предупредительную сигнализацию, которая на его взгляд могла включить аларм по судну. Будем надеяться, что никакая неожиданность со стороны механизмов не привлечет к машинному отделению ненужного внимания.

Наша спасательная шлюпка имела место быть по корме с правого борта. Как нельзя удачно, так как пришвартованы мы левым. Подвесной мотор «Меркурий» с полным баком бензина плюс запасная двадцатилитровая канистра. По морским понятиям должно хватить почти на сутки передвижения. Мотобот, конечно, плавсредство понадежнее, герметичен, места довольно, все средства навигации в наличии, но спуск его на воду может быть проблемой. Дело все в том, что единственный способ избавиться от парохода — это нырнуть. Недаром мотобот закреплен в положении пятидесяти градусов к поверхности воды. Дернешь за веревочку — освобождается крючочек, и капсула под своим весом ухает вниз с высоты в десять метров. Выныривает, заводится мотор — и попутного ветра. Так он и называется: «свободного падения». Это в теории. Практика, как известно, еще веселей.

Чтобы крючочек, на самом деле огромный крюк, в нужный момент без заеданий отпускал мотобот в автономное плавание, его периодически нужно разрабатывать. То есть дергать туда — сюда, чтобы коварный морской воздух, осаждаясь всякой дрянью, не прихватил механизм освобождения, спусковой курок, если хотите. Профилактики ради, боцман, или старпом проведет нехитрую процедуру — и все, ауфидерзейн, лови целый день потом капсулу оранжевого цвета в водах мирового океана. Можно, конечно, могучими тросами прицепить мотобот ко всем неподвижным конструктивным частям судна (дверная ручка, или там ножка шезлонга, на котором принимает воздушные ванны седовласый капитан, а чаще валяется бесформенной массой похмельный старший механик). Но это ж надо целый день привязывать, чтоб потом полчасика поиграть в «дерни за веревочку — дверь и откроется».

Поэтому, если вдруг кому-то приспичит проверить, как ныряют в бушующее море моряки, то выходит дюжий дядька — боцман с кувалдой и начинает со всей дури лупить по спусковому крючку. На сотом ударе разъяренный и взмыленный боцман вызывает себе в помощь самое беззащитное судовое существо — палубного кадета, вручает ему молот и обещает всякие нехорошие вещи, если тот не отправит этот трусливый кусок спасательного имущества вместе с заснувшими внутри членами экипажа прямо в морскую пучину. Кадет испуганно хлопает глазами, не понимая, куда ему надо бить-то, с трудом замахивается кувалдой — и летит в далекую воду вслед за наконец-то нырнувшим мотоботом, десятикилограммовым молотком и невовремя опершимся о корму капсулы боцманом. Люди внутри, уставшие от напряженного ожидания, испуганно хрюкают, колбасятся руками — ногами — головами о всякие углы, некоторые теряют сероводородные газовые составляющие своего организма. Опыт удался!

Спасательная шлюпка — конструкция легкая, в ней по волне особо не погоняешь. Зато спускается при минимальных потерях на трение. Небольшая стрела, в обиходе почему-то именуемая «Дэвитс — крэйн», почти бесшумно поднимет легкий челн, бережно опустит на воду и автоматически отцепится. Но запасов там никаких: ни аварийного пищевого рациона, ни герметичных пакетов с водой, ни аптечки, ни рыболовных снастей. С этой проблемой легко справиться, перетаскав все необходимое из мотобота, благо расположен он палубой выше.