Прощание с детством - [38]

Возраст не отразился на изысканной, но немного грубоватой и оттого пикантной красоте Александры Антоновны, он, напротив, придал ей какой-то иной, более благородный оттенок. Рита не без удовольствия отметила, что ее мать чем-то напоминает Ахматову на ее портретах, которые девушка так любила разглядывать в детстве, все-таки когда-то это была ее любимая поэтесса.

У ее матери был острый «греческий» нос, смелая линяя подбородка и губ, часто изогнутых в презрительной улыбке, ровное каре из рыже-каштановых волос, чуть не достававшее до плеч и густая челка, из-под которой смотрели надменные шоколадного цвета глаза.

— Вернулась, — констатировала женщина, даже не дернувшись в ее сторону, и голос ее был холоден как всегда. Эмоции в нем проскальзывали только тогда, когда она злилась и начинала орать. Вот тогда то Рита испытывала всю силу ее характера на своей шкуре!

Девушка села на стул и подперла голову руками, любуясь матерью и разглядывая ее так внимательно, словно она видела ее в первый раз. Впрочем, она действительно не видела ее очень давно, стараясь, лишний раз не попадаться ей на глаза, и начинала забывать, как та выглядит.

— У кого ты сейчас живешь? — поинтересовалась Александра Антоновна. Забавно, когда Рита была совсем маленькая, ей очень нравилось, что у нее родителей зовут одинаково, она даже в шутку иногда звала их папа Саша и мама Саша, что совсем не нравилось ее матери.

— У Антона, — ответила она.

— Это тот калибан с Мальты? — спокойно уточнила женщина, Рита кивнула. Александра Антоновна потушила сигарету и зажгла новую. Она запрещала отцу курить в квартире, хотя курила сама, объясняя это тем, что не переносит запаха его сигарет. — Только не говори мне, что собираешься за него замуж, — продолжала она после некоторой паузы, помешивая свой кофе, который уже почти остыл.

— Еще чего, — фыркнула Рита, — меня от него тошнит.

— Моя дорогая, — Александра Антоновна рассмеялась глухим прокуренным голосом и зачем-то поправила полоску жемчуга у себя на шее, хотя та и без того лежала правильно, — знала бы ты, как меня тошнит от твоего папаши, но тем не менее, он мой муж.

— Я давно ждала, когда ты это скажешь, — призналась Рита, и ей тоже очень захотелось курить. В ней снова проснулась прежняя ненависть к отцу за ту сцену, которую она застала здесь и ей захотелось мести. — А ты знаешь, что он тебе изменяет?

Александра Антоновна прикрыла щедро накрашенные ресницы и положила сигарету в пепельницу.

— Я догадывалась, — обронила она ослабевшим голосом. Рита очень сильно сомневалась в том, что матери причинили боль ее слова. Напротив, скорее всего, она испытала облегчение, ведь теперь у нее есть повод для развода, о котором она мечтает и заодно для собственной измены. А Александра Антоновна была мстительной, в свое время девушка убедилась в этом.

— А я видела, — поспешила поделиться Рита, — и бабу его. Она немногим меня старше.

— Мужчине столько лет, сколько его любовнице, — припомнила Александра Антоновна и перефразировала, — а женщине столько, сколько ее любовнику. Незавидное же положение у этой крошки! — вот за это Рита любила свою мать, за ее непробиваемое спокойствие, за ее надменность и острый язык. Но совсем не за то, что она ее мать.

Этой женщиной можно было восхищаться, ее можно было боготворить, уважать, учиться у нее, но ждать от нее тепла было глупо. Александра Антоновна напоминала статую, каменное изваяние, которое не имело сердца, а если и имело, то уже давно спрятала его под своей глухой броней, откуда было не слышно бьется оно и бьется ли вообще. Не удивительно, что папаша с радостью прыгнул в постель к обыкновенной человеческой женщине из плоти и крови, а не белого мрамора. Рита даже понимала его, но все равно осуждала.

В дверь позвонили, и она решила, что это он. Стоило бы запастись попкорном, чтобы понаблюдать, что ему сейчас устроит Александра Антоновна за измену, но ожидания Риты не оправдались.

— Открой, — приказала женщина и налила себе еще кофе.

На пороге стоял мужчина, которого девушка видела впервые, поэтому сейчас изучала с особенным интересом. На глаз она определила, что судя по всему, он или ровесник ее матери, или старше ее на год-два, что она прочитала в морщинках у век и складке между презрительными бровями. Глаза у него были темно-зелеными и чем-то напоминали Маринины, но оттенок их был более холодным и близким к серому, стальному. Рита позабавилась, думая, как смешно было бы, окажись он отцом ее подруги.

— Вы кто? — бесцеремонно поинтересовалась девушка. Мужчина улыбнулся узкими хитрыми губами, вынул руку из кармана пальто и взял ее за подбородок, заставив посмотреть себе в лицо.

— Значит дочка? — поинтересовался он, — хороша бесспорно.

Рита немного смутилась такого беспардонного поведения с королевской особой. С ней могли вести себя грубо, только если она этого хотела и желала побыть жертвой. Сейчас этот господин врывался в ее планы, не считаясь с ее мнением. Это было забавно, прямо как Саша, который тоже не очень-то с ней считался.

— Еще бы, — за Риту ответила Александра Антоновна, появившаяся в прихожей с чашкой кофе с тонких длинных пальцах, — хватит мучать ребенка, Богдан.