Прощание с детством - [36]

— Пил. Но я разбавил…

— Дурья твоя башка! — выдал Гриша и отпустил брата, а потом обернулся к Соне и Мише:

— Скорую вызовите!

— Да не надо скорую! — встрял Кеша, — вы чего!? Все со мной в порядке!

— Угу, — мрачно откликнулась Соня и отдала злосчастный спирт Григорию. Он поднял бутылку перед глазами и посмотрел на свет, проверяя, много ли Кеша успел употребить.

На кухню заглянул встревоженный долгим отсутствием именинника Дима.

— Что вы тут? — поинтересовался он.

Соня тяжело вздохнула и совершила вторую попытку отыскать Сашу, но почему-то его нигде не было. Даша по-прежнему дремала в комнате на кровати, рядом сидела Марина и с каким-то отсутствующим видом глядела во включенный экран телевизора, в котором за сильными помехами, передавали выпуск последних новостей. По лицу Марины становилось сразу понятно, что новости ее не волнуют.

В другой комнате оставался один Коля, он перетасовывал карточную колоду и ждал возвращения Димы и Кеши.

— Где Саша? — спросила у него Соня. Парень поднял на нее взгляд темных цыганских глаз и криво ухмыльнулся.

— Сказал, что ему неприятны наши пьяные рожи и ушел, — бросил он, явно получая удовольствие от того, что расстроил Соню, или ей просто так показалось. Она оперлась спиной о стену и закрыла глаза, слушая, как галдят на кухне друзья, и громче всех раздавался голос Кеши, он орал что-то вроде «Да оставьте вы меня все в покое! Уроды! Ненавижу!». Соне было и грустно и смешно это слышать. «Веселый день рождения» — подумала девушка.

— Прямо так и сказал? — зачем-то переспросила она.

— Слово в слово, — подтвердил Коля и предложил, — ну чего ты теперь приуныла? Давай лучше в картишки!

Соня покачала головой.

— Ты мне лучше телефон дай, — попросила девушка. Коля зевнул и протянул ей старенький голубой лакированный аппарат с колесом, на котором были написаны цифры. Соня позвонила Даше домой и трубку взяла ее старшая сестра Настя, к Соне она относилась очень хорошо с самого детства. Разница в возрасте у них с Дашей была в целых девять лет и она окончила школу, когда они еще были детьми, тогда она любила играть с Соней, как с котенком, ерошить ее рыжие волосы, тогда коротко стриженные, читала им в слух, гуляла вместе в парке и устраивала для них какие-то представления и конкурсы, в которых девочки очень любили участвовать. Потом Настя уехала и пропала из их жизни и по возвращению конечно прежних отношений не осталось, но Соня очень живо помнила, как боготворила ее когда-то.

Она вкратце описала девушке ситуацию и спросила что делать.

— Ну Дашка! — рассмеялась Настя, — дурочка. Ладно… — она немного помолчала, — я сейчас Юрку пришлю, он вас до дома проводит.

Соня отблагодарила ее и продиктовала адрес, а потом вернулась к подруге, которая уже не спала, а лежала с открытыми глазами и морщилась. Вид у нее был такой, будто она наглоталась камней и теперь они мешали ей дышать.

— Пойдем домой, Дашка? — Соня села рядом и потрепала девушку по спутанным волосам. Даша обреченно кивнула. Они незаметно дошли до прихожей, Соня помогла Даше одеться.

Из кухни послышался звук бьющейся посуды, сопровождаемый чьим-то отборным матом. Соня разобрала голос Кешиного брата:

— Нет, ну я не могу! Мудак! — и после этой его тирады все закудахтали еще больше, что-то взвизгнула Марина и разразилась пьяным хохотом. Соне отчего-то стало неуютно, она поскорее вытолкала Дашу за дверь.

Девушка сделала несколько шагов, рухнула на колени и уперлась руками в обшарпанную стенку подъезда, испещренную нецензурными высказываниями, ее тошнило. Тускло мигала лампочка, ниже пролетом была темнота.

Соня отвернулась и спустилась вниз на десяток ступенек. Больше всего на свете ей хотелось куда-нибудь сбежать из этого грязного старого дома, от ощущения мерзости, которым было здесь все пропитано. Сейчас она была согласна с Сашей, который просто взял и ушел, не в силах терпеть того, в каких свиней они превратились. Даже Даша, которая никогда прежде не пила, тем более столько.

— Сонька… — хрипло позвала она, пытаясь отползти и встать на ноги. Соня тяжело вздохнула, вернулась к ней и крепко обняла.

— Да, Дашуль, — ласково сказала она, — пойдем? Можешь идти?

— Могу… — слабо откликнулась Даша.

— Сейчас Юрка придет, проводит нас… — ее слова вызвали неожиданную реакцию. Даша вскочила, оттолкнула ее и попятилась, глаза ее стали как два блюдца. Она вытерла лицо рукавом куртки.

— Юра!? — прошептала она и простонала, — нет! Только не это! Не хочу, чтобы он видел меня такой! Нет, Сонька! — она снова приблизилась к подруге и схватила ее за руку, — пожалуйста, не надо! Пусть не приходит…

— Даш, ты чего? — Соня не могла понять смысла этой сцены, но одно она понимала ясно: надо куда-нибудь отсюда уходить, нельзя оставаться в этом подъезде, и лучше всего домой. Родители Даши наверное волнуются… А ее? Соня не знала. Она ушла из дома под громкие крики и ругань, которыми ее папа и мама развлекались почти каждый вечер, как будто им нравилось друг друга изводить, а они даже не заметили. Скорее всего мать опять ушла ночевать к подруге, лишь бы только не видеть отца, а он злой и грустный завалился спать. Так бывало не раз.