Прощальный вздох мавра - [130]

В том, что экспортные операции компании «Софто» по продаже талька использовались как прикрытие для куда более выгодных операций по переправке за границу белого порошка иного рода, не было никаких сомнений; однако, несмотря на все старания следователей из отдела по борьбе с торговлей наркотиками, доказать, что Авраам знал о какой бы то ни было незаконной деятельности, не представлялось возможным. Некоторые второстепенные сотрудники компании (из отделов упаковки и транспортировки) действительно, как выяснилось, получали деньги от наркосиндиката, но на каком-то этапе расследование просто-напросто уперлось в глухую стену. Авраам хорошо позаботился о семьях посаженных за решетку людей (он часто говорил: «С какой стати за отцовские делишки должны расплачиваться детишки?»), и в конце концов дело было закрыто без того, чтобы пострадал кто-либо из китов, которых многие (и в первую очередь – контролируемая филдинговской «Осью Мумбаи» городская корпорация) заранее объявили преступниками. Всех поразило то обстоятельство, что наркобарон по кличке Резаный остался на свободе. Предположили, что он нашел убежище где-то в районе Персидского залива. Но Авраам Зогойби сообщил мне нечто другое.

– Дураки бы мы были, если б не могли устроиться со всяким там въездом-выездом! – кричал он. – Разумеется, наши ребята пересекают границу в любом направлении, когда им это нужно. И сотрудники отдела по борьбе с торговлей наркотиками – тоже люди. На зарплату им трудно прожить. Ну как тебе объяснить? Богатые люди должны быть щедрыми. Филантропия – наш долг.

Noblesse oblige [122].

Победа Авраама в деле о «Бэби Софто» была ударом для Филдинга, который постоянно понуждал меня выкачивать из отца сведения о деятельности, связанной с наркотиками. Но выкачивать не было необходимости. Авраам, который жаждал открыть мне свое сердце, сказал прямо, что победа далась не без потерь, которые будут чувствоваться еще долго. Прежний маршрут переправки «талька» был перекрыт, поэтому под пристальным наблюдением полицейских следователей пришлось срочно разрабатывать новую, более рискованную схему.

– Первоначальные вложения были просто устрашающими, – признался он. – Но что делать? Бизнесмен должен держать слово, а у меня были обязательства.

Резаный и его люди работали день и ночь, прокладывая новый маршрут, главный отрезок которого проходил по пыльным просторам Качского Ранна [123] (что вызвало необходимость подкупа чиновников не только в штате Гуджарат, но и в Махараштре). Небольшие лодки должны были подвозить «тальк» к ожидающим их торговым судам. Новый путь был длинней и опасней старого.

– Это все так, временно, – сказал Авраам. – Мы теперь поищем друзей среди чиновников, ведающих авиаперевозками.

Я поднимался вечерами в его поднебесный стеклянный рай, и он рассказывал мне свои змеиные истории. В каком-то смысле они напоминали мне волшебные сказки: гоблинские саги нынешнего дня, повествование о делах, выходящих за всякие рамки, ведшееся обыденным, банальным, деловым тоном дежурного складского управляющего. (Так вот что имел в виду мой свирепый отец, говоря, что завалит себя работой, чтобы пережить утрату! Вот каким способом он утихомиривал боль!)… Оружие играло во всем этом немалую роль, хотя зафиксированные в документах виды деятельности его громадной корпорации ничего подобного не предусматривали. Знаменитая скандинавская фирма, торгующая оружием, вела переговоры о поставке в Индию ряда наименований своей приличной по качеству, элегантной по дизайну и губительной по действию на людей продукции. Денежные суммы, о которых шла речь, были слишком велики, чтобы иметь какой-либо смысл, и как обычно бывает с такими Каракорумами капитала, некоторые периферические денежные глыбы порой отрывались от основного массива и начинали катиться вниз по склону горы. Необходимо было аккуратно распорядиться этими кувыркающимися глыбами с приличествующей случаю выгодой для участников переговоров. А участвовали в них люди чрезвычайно рафинированные, чья деликатность категорически воспрещала им лично заниматься уборкой этого булыжного мусора и переправкой его на свои банковские счета. Лаже тень подозрения в бесчестности не могла коснуться этих высоких имен! – Так что, – сказал Авраам с усмешкой, – всю грязную работу делаем мы, и многие камешки оседают в наших карманах.

Оказалось, что Авраамова корпорация «Сиодикорп» – под таким названием ее теперь повсеместно знали – была главным акционером Международного банка «Хазана», который к концу восьмидесятых стал первым финансовым учреждением Третьего мира, способным потягаться с крупнейшими западными банками по части активов и деловых операций. Авраам с блеском вдохнул новую жизнь в достаточно чахлое банковское дело, которое перешло к нему от братьев Кэшонделивери, и, благодаря связи с МБХ, превратил его в одно из чудес Бомбея.

– Старые дни, когда для инвалидных экономик приходилось налаживать систему обхода доллара, ушли в прошлое, -заявил мой отец. – Хватит, наигрались в сентиментальную кооперацию «Юг-Юг», хватит этой болтовни. Подавайте мне больших боссов! Доллар, немецкая марка, швейцарский франк, иена – милости просим! Мы теперь их побьем на их же собственном поле.