Прощальный сезон - [9]

Отбросив недоумение и списав гиппопотама на счет остатков сна, Кирилл вытянулся в постели, неторопливо приходя в себя. Он чувствовал усталость и подумал с тоской, что, пожалуй, зрелые женщины - это утомительно. Хорошо, что пока остальные не рвутся из резерва... Лариса слегка похрапывала под лежащей на подушке копной спутанных, с проседью, волос. Поднявшись, Кирилл непроизвольно бросил взгляд через окно на соседний участок. Девушки не было. Двухлетнее дитя запихивало в рот сорванную с куста малину, и пронзительно кричала женщина "Яна! Кто за ребенком смотрит?,," Кирилл тихонько, чтобы Лариса не проснулась и не потребовала продолжения банкета, оделся, спустился, стараясь не скрипеть половицами, по лестнице и вышел на крыльцо. Было тепло, в синем, словно эмалевом небе клубились кипельно белые облака, а на верхней ступеньке сидела Рита - снова в облегающем, на этот раз серо-голубом костюме с большими плоскими пуговицами, слегка растрепанная, наедине с приземистой бутылкой армянского коньяка.

-- С добрым утром, - сказал Кирилл.

-- Бррр... - ответила Рита, слегка содрогаясь и поеживаясь - то ли от утренней свежести, то ли от общей личной неприязни.

Кирилл побрел вглубь сада, к дощатому покосившемуся туалету. Модернизированные местные удобства его не притягивали, природа казалась в этом смысле привлекательней. Под кривой стеной, в сердце крапивных зарослей, обнаружилась ржавая бочка с дождевой водой, вполне пригодной для умывания.

-- Балда дикая, - прокомментировала Рита, проводив его взглядом, и отпила глоток из бутылки.

Кирилл, вспомнив вечерний аппетитный звук удара, услышанный в темноте, задумчиво пригляделся к веткам яблонь. Урожай выглядел не слишком соблазнительно, но сад не предоставлял альтернативы этому скромному предложению. Кирилл пошевелил кроссовочным носком падалицу и потом, подпрыгнув, сорвал пару яблок, казавшихся порумянее. Несколько неустойчивых плодов сорвались с потревоженного дерева и, как снаряды, врезались в землю.

-- Не это! - закричала Рита и замахала рукой. - Это штрифель, не бери! Незрелый! Осенний он!... Вон там!.. Вон грушевка, вон мельба!.. Дуррак...

Кирилл, не слушая ее советов, раскусил яблоко и, подойдя к Рите, протянул ей другое.

-- Какая там мельба, - сказал он. - Они все одинаковые.

-- Тебе-то конечно, - сказала Рита мрачно.

Кирилл, хрустя яблоком, опустился на ступеньку. Рита придирчиво повертела принесенный фрукт, вытерла его о Кириллов рукав, отхлебнула коньяка, закусила яблоком и с негодованием выплюнула.

-- Тьфу! Несъедобное.

Кирилл пожал плечами и спокойно, получая удовольствие скорее от запаха, чем от вкуса, уничтожил яблоко, оставив одну палочку.

-- Там у забора, - проговорила Рита, кисло наблюдая за движением его челюстей. - Золотая китайка росла. Яблоки были прозрачные... Как янтарь. Медовые... вкусные, - она, запрокинув голову, сделала еще глоток. - А теперь не плодоносит. Ничего нет. Дедушка Мичурин, гад...

Кирилл молча сидел, разглядывая смородиновый куст с прозрачными, преломляющими свет, рубиновыми капельками ягод. В доме было тихо.

-- Тебя как звать? - спросила Рита.

-- Вася, - ответил Кирилл.

-- Угу. Это я знаю, - сказала Рита, поправив съехавшую юбку. - Крестили-то как?

-- Ты ж паспорт видела, - сказал Кирилл.

Рита вспомнила что-то веселое и заливисто рассмеялась.

-- И правда, - сказала она. - Только я забыла все равно... Ладно, какая разница...

Перепачканный глиной грузовик, натужно гудя, остановился напротив калитки и некая личность в надвинутой кепке, высунувшись из окна, крикнула:

-- Хозяйка, песок нужен?

-- Нет! - ответила Рита громко и хмуро добавила для себя. - Проваливайте...

На забор, вспугнутая ревом и вонючим дизельным выхлопом, опустилась яркая сорока, помахивая хвостиком, как молоточком. Взвыла и замолкла бензокосилка. С утра пораньше неймется кому-то, - подумал Кирилл вяло.

-- А кто такой Вася? - спросил он.

-- Да так, - Рита махнула рукой и снова приложилась к бутылке. Кирилл про себя подивился ее способности хлестать коньяк на голодный желудок. - Козел один. Из второго подъезда. У него папаша был замдиректора института... хваткий такой мужик... а сыночка на духовное повело. Сильно умственный был. Йогой занимался... по тайге шастал, инопланетян вроде искал, кедровые орехи жрал со скорлупой... С приветом большим, в общем. Сядет на скамейку, умное лицо сделает... я, говорит, энергией из космоса питаюсь. Сейчас бы в дурдом замели, а тогда модно было... Лариска на его морду сильно важную посмотрела и втрескалась... А он ни в какую. То ли не по тем делам, то ли боялся, что окольцуют... Чего она только не делала. Письма ему писала, рыдала, вешалась... на четвертый этаж к нему, козлу, лазила. Сняли с третьего, птицу мою... Сейчас промышленных альпинистов - и вся проблема... Она ж замуж-то и не мечтала о счастье эдаком... снизошел бы на минуточку с ледяных вершин, и достаточно... Да... - она взялась за бутылку. - В общем, не повелся Вася на грязные домогательства. Выдержал высоконравственную позицию. А в девяносто втором в Австралию свалил. Там энергией питается... Женился, говорят. Говорят, в письме написал, что первое, чему сына шестимесячного выучил - в позу лотоса садиться... Так ему и надо, я считаю... А Лариску клинит время от времени... - она задумчиво вздохнула и нахмурилась. - Ты знаешь - она ж инвалид. Вторая группа у нее... По инвалидности дома сидит. Статейки придурочные переводит, на эти копейки живет...