Прощальный подарок Зла - [11]

Гость коротко рассказал о том, как произошло сначала охлаждение, а затем и открытый конфликт вождя с Европой. Потом, как и ожидалось, вождь обратил свой взор в сторону Азии.

— Однажды он должен был к нам вернуться, Бекир Али, как и предвидел святой мистик, да пребудет его душа в мире там, где она сейчас. Должен был вернуться, потому что мы были для него единственной защитой. Наш принцип был простым и ясным: делай что хочешь, раз теперь ты хозяин, ты сам себе голова, но знай, что долго ты так не протянешь. А к нам — добро пожаловать. И он в самом деле вернулся к нам вместе со своей страной, которой правил до конца своих дней.

— Да благословенна будет его душа! — проговорил Бекир Али, вздохнув так осторожно, словно перед ним была свеча, которую он боялся загасить.

— А дождь, смотри-ка, перестал, — задумчиво произнес гость.

Бекир Али, словно человек, которому не терпится почесаться, все ждал момента, когда можно будет завладеть железными щипцами и как следует помешать угли в жаровне, а когда такая возможность представилась, почему-то не стал этого делать. Ему померещилось, что если он возьмет в руки железяку, то совершит что-нибудь непоправимое: вместо того чтобы помешать угли, ударит гостя по лицу — раз, другой, третий. Он мысленно пожаловался Богу, зачем Он посылает ему такие искушения, помолился и глубоко вздохнул.

— Ты, конечно, спросишь, а пристало ли нашему благословенному государству использовать столь низменные, грязные средства, чтобы обеспечить себе верных союзников.

Он посмотрел Бекиру Али прямо в глаза, словно беззвучно повторяя вопрос.

— Э-э, как сказать… по совести говоря… — пробормотал Бекир Али.

— Ты вправе задать такой вопрос. Тут нет ничего предосудительного. Все, кто впервые узнавал об этом, задавали. Ответ, Бекир Али, очень простой: любые средства хороши, если речь идет о нашей победе. Ты меня понимаешь?

Бекир Али кивнул в знак согласия. Щипцы все еще лежали на краю жаровни, но он не осмеливался их взять.

— О-хо-хо, — глубоко вздохнул гость. — Вернемся к разговору об Албании… Что-то подобное приходит мне на ум, когда я размышляю об этой стране. Понимаешь, Бекир Али, если найдется такой же человек, как тот, о котором я тебе рассказывал, Албания будет нашей навсегда. Она полюбит нас даже больше, чем мы сами себя любим. И если мы обеспечим себе несколько таких союзников, создадим что-то вроде оборонительного кольца вокруг ислама, тогда можно будет сказать, что мы выиграли битву с христианством. Вот это и будет основной идеей моего доклада. Надо, чтобы случай с мистиком Рухолаку не остался единичным, чтобы из него выстроилась целая система. Теперь это называют доктриной. Если она будет одобрена монархом, то на вас будет возложена задача — искать и найти такого человека. Может быть, тебе первому удастся его найти, Бекир Али.

Несколько мгновений они неотрывно смотрели друг на друга.

"Найти Антихриста!" — подумал Бекир Али. Он что-то смутно помнил из истории христиан — то, что узнавал из доносов и следственных дел.

Гость долго смотрел в окно, словно пытаясь разглядеть что-то, что должно было появиться, но почему-то не появлялось.

— Кажется, светает, — сказал он.

Бекир Али кивнул.

— Середина октября, а холодно, как зимой.

Гость продолжал вглядываться в еще темные оконные стекла.

— Знаешь, как гяуры называют время, в котором мы живем? — спросил он после долгого молчания. — Двадцатый век…

— Ах да, я слышал от этих местных бездельников, поэтов…

— Двадцатый век… — повторил тот. — Смешно звучит, правда? Вот уже несколько лет, как мы, по их мнению, живем в этом веке… Если не ошибаюсь, восемь лет…

Бекир Али ждал, что тот рассмеется, как раньше, но его лицо только еще больше помрачнело.

— Теперь, когда я излил весь тот яд, что накопился во мне, я чувствую, что смогу заснуть, — сказал он и, нашарив ногой шлепанцы, оперся рукой о спинку миндера, чтобы встать. — Спокойной ночи, Бекир Али.

— Спокойной ночи, радость души моей, — ответил хозяин дома.

Ему показалось, что половицы продолжали скрипеть даже после того, как гость ушел.

Бекир Али снова помолился и впал в оцепенение, стоя у окна — именно в него чуть раньше смотрел, не отрываясь, гость. От стекла веяло ночным холодом. Вдали мерцали бледные огоньки. Это светились окна домов, чьи обитатели отчего-то поднялись сегодня раньше обычного.

Он все припоминал сведения из истории христиан. Приказ царя Ирода найти младенца Иисуса. Появление царей-волхвов. Пилат умывает руки…

Бекир Али в изнеможении закрыл глаза. Если доклад столичного гостя будет одобрен… если слова его не были просто бредом сумасшедшего, как ему найти этого черного ходжу, этого маленького любимца Азии?..

Он плохо помнил, что именно сделал царь Ирод, чтобы отыскать младенца Иисуса. Но он сделает не меньше. Он будет прочесывать село за селом, не успокоится, пока не найдет. Снова откроет папки с делами, с признаниями, вырванными под пыткой. Возможно, ему придется спуститься в тюремную камеру, куда заточили этого поэта… От него он узнает подробности той старой истории, они помогут ему в его деле, и неважно, что Ирод искал Христа, чтобы убить, он-то будет искать Антихриста с прямо противоположной целью — чтобы обрести его…