Прощальный поцелуй - [110]

– Так что ты там обнаружила? – улыбнулся он.

– Вот эту фотографию Доминика Блейка. – Она вынула ее из конверта и протянула ему. – Я думаю, он знал, что умрет. – Она указала на его лицо. То же самое выражение – печаль и чувство вины – она уловила во взгляде Ника на снимке, сделанном в Котсуолдсе.

– Он знал, что там, куда он отправляется, опасно, – сказал Ник, глотнув кофе. – Знал, что может оттуда не вернуться.

– Сомс дал мне свою визитку, когда мы с ним встречались за ланчем, и я собираюсь ему позвонить, – заявила она. – Сегодня, во второй половине дня. Ты мог бы отследить его звонки?

Эбби ждала, что он высмеет ее или с негодованием откажется это делать. Она подозревала, что он уже пожалел о том, что тогда в кафе вызвался ей помочь, но ведь она очень близко подобралась к тому, чтобы выяснить всю правду, а Ник – не Эллиот Холл – был тем человеком, который, как она надеялась, реально может это осуществить.

– Не звони ему сегодня, – сказал Ник, подняв на нее глаза. – Подожди до завтра.

– Почему? – спросила Эбби, которой не терпелось сделать это прямо сейчас.

– У меня уйдет около суток на то, чтобы все организовать.

– Хорошо. Сколько это будет стоить? – неожиданно спросила она.

Она все время думала о том, что ей могут понадобиться деньги, но когда Розамунда заявила, что готова взять на себя все расходы, связанные с расследованием, Эбби уже знала, что заговорить с ней о деньгах она не сможет.

Ник потер заросший щетиной подбородок.

– Насчет этого не беспокойся. Есть у меня подходящие люди, которые должны мне за кое-какие услуги.

– Так ты дашь мне знать, когда можно будет позвонить ему?

Он кивнул.

– Позже я пришлю тебе по электронной почте все, что смогла на него найти. Когда мы с ним встречались, он сказал мне, что живет там же, где жил в шестидесятые. Хочу сейчас позвонить Роз и выяснить, знает ли она его адрес.

– Это узнать несложно, – со спокойной уверенностью заявил Ник.

Эбби спрятала фото в конверт, который сунула в сумочку. Допили они кофе в тишине. Ей показалось, что Ник напряжен и нервничает, и она поняла, что пора уходить.

– Что делаешь сегодня? – спросила она, поднимаясь.

– Ничего особенного. Может, пойду на пробежку.

Провожая ее, он открыл ей дверь, и она обернулась, чтобы попрощаться. Обняться в такой ситуации казалось чем-то вполне естественным, и с минуту они стояли, не размыкая объятий.

Она чувствовала прикосновение его подбородка к своей голове и вдыхала его запах. Запах ароматного мыла. Она закрыла глаза, вспоминая, как хорошо им было раньше, как счастлива она была с ним. В голове промелькнули тысячи воспоминаний. Как она просыпается с ним в своей маленькой, в розовый цветочек палатке в Гластонбери, как они держатся за руки, забегая в лагуну во время их медового месяца, как в воскресенье валяются допоздна в постели под усыпанным крошками от тостов одеялом, на котором разбросаны газеты, – похоже, все без исключения хорошие воспоминания были связаны с Ником.

Внезапно ей захотелось предложить ему провести этот день вместе. Она хотела спросить его, так ли ему одиноко, как и ей. Но он отстранился и сказал ей «пока». В конце концов, ей предстояло сегодня еще много дел, как и ему.

Глава 34

Как только Ник позвонил Эбби и сообщил, что все готово, она тут же набрала номер мобильного Сомса. Она уже узнала у Роз адрес Джонатона, хотя очень смутно представляла, как это может пригодиться. Она понимала: то, что они собираются сделать, незаконно, и хотя она не сомневалась, что Роз отчаянно хочет узнать о Доминике все, что только можно, она все же знала эту женщину недостаточно хорошо, чтобы понять, как она отнесется к тому, что для достижения своей цели придется преступить закон.

Когда она набирала номер на своем «Гэлакси», пальцы ее дрожали. Эбби ненавидела телефоны, ненавидела всегда. Хотя она вынуждена была это преодолевать – даже архивариусам в последнее время приходилось все чаще «работать на телефоне», – она до сих пор чувствовала себя неловко, разговаривая по телефону с незнакомыми людьми, и перед тем, как звонить лорду Сомсу, ей потребовалось выпить рюмку водки для смелости.

Потом она не могла припомнить точно, какие слова произносила, обвиняя его в том, что он выдал Доминика Блейка советским спецслужбам как британского агента. Как двойного агента. Разумеется, он все отрицал, высмеял ее и наигранно, театрально похохатывая, заявил, что она пользуется недостоверной информацией.

После того как дело было сделано, Эбби ощущала упадок сил и пустоту внутри себя. Она звонила ему четыре часа назад, и с тех пор ничего не произошло. Она слонялась по дому, наводя порядок, затеяла стирку. Потом недолго смотрела телевизор, оплатила несколько счетов через Интернет. Это были ее обычные занятия, но она почему-то, делая все это, почувствовала себя совсем уж выбитой из колеи.

Она села за стол в кухне и уставилась в окно. «А что, собственно, должно было произойти? – спросила она себя. – И для чего все это?» Всего несколько дней назад попытки возвратить Доминику Блейку честное имя казались ей чем-то совершенно естественным, единственным, чем следовало заниматься. Да, он погиб и его не вернуть, но, по крайней мере, человек, предавший его, заплатит за это сполна.