Прорыв - [35]

— Не смей меня в чем-либо обвинять, сопля. У тебя нет такого права, — сквозь зубы ответила женщина. — Ты совершенно не разбираешься в ситуации.

Вот. Еще одну против себя настроила. Длинный мой язык.

Сказать честно, этого добиться оказалось довольно легко. Достаточно было не лизать ей зад. Видимо, все коммуникации здесь совершались при помощи данного способа.

Извините, тетенька, но Вы не в моем вкусе для анальных ублажений.

Я не менее строго глянула на нее в ответ и продолжила атаку:

— С какой стати на меня повесили штраф за разбитое кем-то окно? Или я в законах физики со своими 90,3 % по дисциплине не разбираюсь? Да, и уровня интеллекта в 136 баллов явно недостаточно, чтобы понять, что меня травят!?

Честно признаться, недавний тест на интеллект показался не таким сложным, как я себе представляла. Наверное, потому что как раз развитые внимание, анализ и интуиция там были самыми задействованными. А также память. Но куда без нее? Все эти характеристики я тренировала с помощью Хроник. Поэтому фиг теперь поймешь, какой у меня интеллект на самом деле. Наверняка ниже заявленного числа. Так что с 136 баллами я преувеличила. В действительности я тупее.

В ответ на эти слова Лера Михайловна с возмущенным видом ушла.

Тоже мне, оскорбленная невинность.

*

К вечеру я как раз довязала второй следок. Теперь у меня были еще одни теплые тапочки.

Заодно заказала большой сырный пирог.

Соседи косились на коробку, благоухающую вкусными запахами, пока я несла заказ в свою комнату.

— У тебя праздник? — поинтересовался смуглый сосед, который не далее, как вчера, стащил у меня брелок.

— Нет.

— Ты это в одиночку съешь?

— Да.

— А почему не делишься?

— Ты не делишься со мной каждой трапезой. С чего бы и я должна?

— Но ты же маленькая! А что бы там ни было у тебя в коробке — большое. Почему не делишься? Жадная?

Кажется, он действительно недоумевал с того, что я не обязана с ним делиться.

— Я же нищебродка. Забыл? Алена поделится. Она мне как раз за разбитое окно и испорченный ковер должна 164 златых, — натянуто улыбнулась я и ушла в скором темпе.

Протупила. Нужно было игнорировать этого типа. Вот вечно вступаю в ненужные беседы! Даже голова начала болеть от их тупости.

*

До поздней ночи я разбирала целительскую технику. Основной принцип ее применения заключался не в сложных чарах, а в их понимании и интуитивном использовании. Как я уже заметила, для лечебных техник был необходим особый талант.

Как бы я ни старалась, для меня это задание было сродни написанию реалистичной картины без четкого пространственного мышления. Много раз слышала от художников, мол, это все труд и старания. Лицемеры. Без соответствующей почвы нормальное здание не постоишь, да и паршивое — крайне трудно. Талантливые люди, как богачи, утверждающие, что деньги — не главное в жизни.

Так и с исцеляющим заклинанием, которое я все никак не могла понять, как единое целое. Поэтому приходилось сначала разбирать по фрагментам и отдельным частям. Словно я препарирую мышку.

За разбором заклинания я просидела до поздней ночи, но так до конца не поняла. Пришлось оставить заметки и наброски на планшете. К сожалению, человеческий мозг не был способен к продолжительному умственному напряжению и требовал отдыха.

Глава 174. Пожиратель миров

Зайдя в духовное пространство, я первым делом попыталась вызвать базовую структуру заклинания, но доступ был только к сравнительно скудной информации по Школе Океана и тем обрывкам, что задержались в моей памяти.

Поэтому я психанула и отправилась в тур по сновидениям. К кому-то заглянула со своими маленькими братишками кошмарами, а к кому-то с весьма приятным сюжетом.

— Привет, — улыбнулась я Аску в своей человеческой форме.

— Ты мне вчера не снилась? — с сомнением и досадой спросил он. — Потому что я не запомнил.

— Ох, прости меня, пожалуйста, — мои руки мягко обняли его, переплетаясь за спиной. — Вчера немного увлеклась одним делом. Но сегодня я с тобой.

Он радостно улыбнулся в ответ.

Эх, снова про глаза забыл.

Об этой упущенной детальке я не стала упоминать. Судя по моему опыту, спящие не часто уделяли внимание точной передаче деталей. Особенно в своих аватарах. Их сны были скорее воплощением того, как они воспринимают мир. Например, у мамы — яркие и текучие образы, у папы — выцветшие практически до монохрома, но очень детальные и реалистичные. А у Аска всегда все колебалось, съезжало с положенного места и в любой момент могло превратиться в совершенно другую картину. Словно, разводы на мыльных пузырях.

Но я старалась поддерживать относительную стабильность, иначе, наш разговор мог случайно оборваться сменой локации и сюжета. Игривые у Ясеня оказались сны. Но очень послушные, если их правильно приласкать.

— Как прошел Соллаль? — мягко спросила я, зарываясь пальцами в его волосы.

Обычно прохладные, мягкие и гладкие пряди брата не были похожи на эти. Сейчас они ощущались, как вата или кисель.

Образ самого Аска я не поправляла, так как это грозило пробуждением. Во сне можно было и потерпеть расхождения с реальностью.

Как же сильно я по нему скучала.

— Да тут и не отпразднуешь. Соседям по камере как-то не до того. У всех свои проблемы, — он отвечал честно.