Прорыв - [4]

Это был момент: Аполлинарий Павлович выхватывает яйцо из пасти змеи! Юрские чудовища - и царь природы!.. Впоследствии профессор любил утверждать, что спасение яйца было самым героическим деянием в его жизни. Мы были согласны: выглядело это великолепно.

Профессор вылез на берег и торжественно нес яйцо, когда из трубы, кажется, по доброй воле, стали выпрыгивать гигантские птицы. Голенастые, с огромными клювами, с поднятыми хвостами, они имели уверенный бодрый вид, вращали глазами и прихлопывали зубастыми челюстями, отчего кругом пошла сухая деловитая дробь. Птицы были величиной со страуса.

Аполлинарий Павлович оглянулся через плечо и завопил:

- Орнитомимиды!.. Спасайтесь!

Впервые Аполлинарий Павлович ринулся от трубы. Ни поток, ни тиранозавр не испугали его так, как эти птицы. Прижимая яйцо, как продолговатый мяч регби, профессор прыжками несся вверх по холму.

- Орнитомимиды! - кричал он, как будто за ним гнались демоны.

Очевидно, птицы имели свойство преследовать все движущееся - мгновенно кинулись за ним.

- Спасайтесь! - кричал он нам, мы еще бежали с холма выручать его из болота: сцена с яйцом и птицами заняла полминуты. Мы мчались по инерции - нельзя было затормозить.

Птицы настигали профессора. Аполлинарий Павлович упал и скорчился, прижимая телом яйцо к земле, положив руки на затылок, в защитном жесте. Птицы потеряли движущуюся цель. Но мы продолжали бежать. Потеряв одну цель, хищники обрели несколько. В два прыжка подскочили к нам.

- Падайте! - заорал профессор.

Упали не все. Вадим Турчин и Валя Цаная кинулись назад, вверх по холму. Куда там! Передовой орнитомимид долбанул Вадима в спину, схватил за ковбойку зубами. Вадим обернулся и смазал пришельца кулаком между глаз. Рубаха затрещала, порвалась. Однако агрессор не разомкнул пасть. На "помощь Вадиму пришла Валя - трахнула орнитомимида рулоном чертежей. Бумаги разлетелись.

- Падайте!..

Вадим и Валя упали. Зубастый бандит выпустил рубаху, почувствовав, что она несъедобная.

Ветер подхватил чертежи, и они, планируя, полетели к подножью холма. Это опять была движущаяся цель. Подскакивая на полтора метра, птицы хватали листы, но, убеждаясь, что и они несъедобные, в ярости рвали бумагу, оглядываясь по сторонам. Холм вымер: все лежали лицами в землю.

Наконец внимание хищников привлекло движение на болоте, и они устремились туда.

- Когда все это кончится?.. - спросил пострадавший Вадим.

Никто ему не ответил. Но, по-видимому, судьба положила конец нашим приключениям. Будто в ответ на слова Вадима послышался свист, шлепок, словно кто-то с гигантского мастерка плеснул цементным раствором, - появился корабль-шар, запечатав туннель. Был он увешан водорослями, измазан грязью и тиной.

- Вот он! - воскликнул Аполлинарий Павлович. - Прибыл!

Мы опять побежали с холма, не обращая внимания на болото, где обжирался тиранозавр, долбили тушу зауропода агрессивные птицы."Ура-а!" - кричали мы. Опыт удался, и еще как! Отрезвление придет позже, а сейчас мы ликовали, и, когда открылся люк и в проеме показался Стась, ему не дали выйти - вытащили из люка и стали бросать в воздух. При этом мы спрашивали: "Как там? Что там?.." Бросали до тех пор, пока Стась не расердился и не взмолился: "Больно!" Потом стали кидать в воздух Ярцева, Батищева. Потом - Аполлинария Павловича.

Наконец угомонились, усадили Стася и его помощников и стали слушать.

- Братцы мои, - рассказывал Стась, - что там творится! Даже не борьба за существование - грызня!..

- По порядку, - предложил Апполинарий Павлович.

- Дайте отдохнуть, - Стась покрутил головой. - В глазах рябит!

- Все-таки - по порядку, - настаивал Аполлинарий Павлович.

- Хорошо, по порядку. - Стась перестал крутить головой, продолжал: - Включили пуск - и мгновенно оказались в юрском периоде.

Аполлинарий Павлович победно глянул на нас:

"Юра!.."

- В центре болота, - продолжал Стась. - По берегам лес из деревьев с бочкообразными и конусными стволами. Болото рассекалось протоками черной воды. В протоке мы и застряли. Вокруг копошилось зверье: черви, змеи, черепахи, панцирные звери, длинношеие динозавры, птицы с кожистыми крыльями, птицы без крыльев - не перечтешь. Все это ползало, прыгало, вздыхало, ревело, чавкало - кто-то что-то обязательно ел. Ни одной неподвижной или закрытой пасти мы там не видели: одни из зверей обдирали осоку с кочек - ели, другие вытаскивали что-то со дна болота - ели, третьи ели друг друга. Пир Асмодея!..

- Всеобщее обжорство, - уточнил Ярцев.

- Правильно, - согласился Аполлинарий Павлович. - Они и тут, - указал на болото, - жрут.

Рекс обгладывал зауропода - белели широкие, с неструганую доску, ребра; орнитомимиды рвали тушу с другой стороны; змей и червей в болоте поубавилось; анкилозавры кончали заросли камыша. Что будет, когда они сожрут все?..

- Да, - продолжал Стась. - Такое обжорство было и там... Но что-то случилось. Болото вспучилось, захлебнулось водой. Живность встревожилась, завертела мордами, заревела. Корабль вздрогнул. Землетрясение?.. Нет, наводнение.

Протоку захлестнуло нахлынувшей из леса водой. Корабль приподняло. В задние иллюминаторы мы увидели дыру. Ярцев увидел.