Пророки и поэты - [16]
насвистывая "Оставил я свою подружку". Не будь даже время указано
землетрясением, мы бы должны были знать, где это все было - бедный
зайчонок, дрожащий в своей норке под лай собак, и уздечка пестрая, и
два голубых окна. Эти воспоминания, "Венера и Адонис", лежали в
будуаре у каждой лондонской прелестницы. Разве вправду строптивая
Катарина неказиста? Гортензио называет ее юною и прекрасной. Или вы
думаете, что автор "Антония и Клеопатры", страстный пилигрим, вдруг
настолько ослеп, что выбрал разделять свое ложе самую мерзкую мегеру
во всем Уорикшире? Признаем: он оставил ее, чтобы покорить мир мужчин.
Но его героини, которых играли юноши, это героини юношей. Их жизнь, их
мысли, их речи - плоды мужского воображения. Он неудачно выбрал? Как
мне кажется, это его выбрали. Бывал наш Вилл с другими мил, но только
Энн взяла его в плен. Бьюсь об заклад, что вина на ней. Она опутала
его на славу, эта резвушка двадцати шести лет. Сероглазая богиня,
что склоняется над юношей Адонисом, нисходит, чтобы покорить, словно
пролог счастливый к возвышенью, это и есть бесстыжая бабенка из
Стратфорда, что валит в пшеницу своего любовника, который моложе нее.
Джойс в ЭУлиссеЭ намекает, что Энн Хетеуэй "свалила" не одного Уильяма, но и его брата Ричарда - не отсюда ли образ Ричарда III-го?..
Так или иначе, в конце 80-х-начале 90-х годов безвестный лицедей оказался в Лондоне в труппе, пользовавшейся покровительством лорда Стренджа.
ТЕАТР
- Представление начинается. В полумраке возникает актер,
одетый в старую кольчугу с плеча придворного щеголя, мужчина
крепкого сложения, с низким голосом. Это - призрак, это
король, король и не король, а актер-это Шекспир, который все
годы своей жизни, не отданные суете сует, изучал "Гамлета",
чтобы сыграть роль призрака. Он обращается со словами к
Бербеджу, молодому актеру, который стоит перед ним по ту
сторону смертной завесы, и называет его по имени:
Гамлет, я дух родного твоего отца
и требует себя выслушать. Он обращается к сыну, сыну души
своей, юному принцу Гамлету, и к своему сыну по плоти,
Гамнету Шекспиру, который умер в Стратфорде, чтобы взявший
имя его мог бы жить вечно.
Джонс
Хотя началом драматургического творчества Шекспира принято считать 1590 год, видимо, работа его в театре началась до приезда в Лондон. Есть ряд основательных свидетельств того, что с 1586-го он работал в труппе, гастролирующей в провинции.
Согласно одной из легенд, воспроизведенной Николасом Роу будто бы со слов Уильяма Давенанта, Шекспира приняли в труппу "в самом низком качестве" (по версии Р. Шилса - сторожем лошадей), "но его поразительный ум и врожденная способность к сцене вскоре помогли ему завоевать признание".
Театры в елизаветинскую эпоху называли каналами пороков, к актерам относились как к черни. Возможно, Шекспир сам разделял это мнение, но мне трудно себе представить, что он смотрел на сцену как на искусство дешевого вкуса.
Именно театр позволил Шекспиру сблизиться с кружком Саутгемптона. И именно сблизившись с ним, он узрел перспективу стать поэтом рангом Спенсера. Возможно, окунувшись в поэзию. Шекспир временно отошел от театра, став придворным графа. Но оказалось, что быть при дворе не менее тяжко, чем жить на подмостках.
Мы мало знаем о Шекспире-актере. Он не играл главных ролей, а в 1604-м вообще перестал выходить на сцену. Один из первых биографов сообщал, что вершиной актерской карьеры стала роль призрака в "Гамлете". Известно также, что он играл старого слугу в "Как вам это понравится" и второстепенные роли в пьесах Бена Джонсона. Дарования драматурга были неизмеримо выше дара лицедея. О режиссерском призвании Шекспира можно судить по знаменитым советам, которые Гамлет давал актерам.
Когда Шекспир покинул Стратфорд, ему было чуть больше двадцати. В 25 он уже был автором первой пьесы, имевшей успех. Он выбрал тему, которой до него никто не касался, - междоусобную династическую войну. Пьеса была поставлена в 1590 году, окончательно утвердив автора в правильности выбранного пути.
3 марта 1592 года еще больший успех имела постановка одной части трилогии "Генрих VI". По словам Нэша, зрители рыдали от восторга. Тогда же Роберт Грин написал разгромную статью "На грош ума, купленного за миллион раскаянии" - первую и последнюю критику Шекспира, которой он подвергся при жизни. И статья Нэша, и статья Грина, опубликованная Четлом, свидетельствуют как минимум о том, что к 28 годам у Шекспира была немалая известность.
Во времена Шекспира в Лондоне было четыре театра и обитало около ста поэтов и драматургов, в том числе Грин, Лодж, Лили, Марло, Нэт, Мидлтон, Манди, Дрейтон. Всего за 45-летнее царствование Елизаветы было создано около полутора тысяч литературных произведений.
Шекспир не имел систематического образования и не был книжным человеком. Острая память и живой ум позволили ему схватывать на лету то, для чего другим требовался напряженный и длительный труд. Он помнил больше, чем знал, а знал больше, чем читал. Не получив того, чем обладали собратья по перу, он стал самым вещим из них, в который раз подтвердив первичность Божьего дара.
Если писать историю как историю культуры духа человеческого, то XX век должен получить имя Джойса — Гомера, Данте, Шекспира, Достоевского нашего времени. Элиот сравнивал его "Улисса" с "Войной и миром", но "Улисс" — это и "Одиссея", и "Божественная комедия", и "Гамлет", и "Братья Карамазовы" современности. Подобно тому как Джойс впитал человеческую культуру прошлого, так и культура XX века несет на себе отпечаток его гения. Не подозревая того, мы сегодня говорим, думаем, рефлексируем, фантазируем, мечтаем по Джойсу.
Книга Игоря Гарина посвящена жизни, личности и творчеству крупнейшего и оригинальнейшего мыслителя XIX века Фридриха Ницше (1844–1900). Самый третируемый в России философ, моралист, филолог, поэт, визионер, харизматик, труды которого стали переломной точкой, вехой, бифуркацией европейской культуры, он не просто первопроходец философии жизни, поставивший человека в центр философствования, но экзистенциально мыслящий модернист, сформулировавший идею «переоценки всех ценностей» — перспективизма, плюрализма, прагматизма, динамичности истины.
В своей новой книге «Непризнанные гении» Игорь Гарин рассказывает о нелегкой, часто трагической судьбе гениев, признание к которым пришло только после смерти или, в лучшем случае, в конце жизни. При этом автор подробно останавливается на вопросе о природе гениальности, анализируя многие из существующих на сегодня теорий, объясняющих эту самую гениальность, начиная с теории генетической предрасположенности и заканчивая теориями, объясняющими гениальность психическими или физиологическими отклонениями, например, наличием синдрома Морфана (он имелся у Паганини, Линкольна, де Голля), гипоманиакальной депрессии (Шуман, Хемингуэй, Рузвельт, Черчилль) или сексуальных девиаций (Чайковский, Уайльд, Кокто и др.)
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».