Пророк - [56]

— О каких проблемах ты говоришь?

— Были ли первые люди? Если на Перунике люди живут долго, то следы их пребывания должны быть глубоко под землей. Были ли на Перунике животные? Если когда-либо в прошлые времена животные бродили по Перунике, то в земле должны остаться кости умерших животных. Разве я не прав?

— Ты прав, — согласился Фаддий.

Он в задумчивости покатал язык с одной щеки на другую.

— Меня пугает не твое юное упрямство. Меня пугает другое. Со вчерашнего дня у меня странные ощущения.

Лориан напрягся. Он почувствовал, как что-то липкое и черное скользнуло по сердцу, оставив неприятный след в душе. Но можно ли Фаддию рассказывать об испытываемых странностях? Будет ли мудрец откровенен?

— Со вчерашнего дня словно кто-то управляет мною. И я часто слышу у себя в голове чей-то окрик «хеч! хеч!», — признался Фаддий. — Кто-то словно советует мне оставить тебя у этой Китовласовой пещеры.

Лориан продолжал молчать, испытывая восхищение открытостью Фаддия и преклоняясь перед чутьем философа. Но не нашел сил признаться в том, что буквально накануне он отчетливо услышал призыв: «Ты такой же, как я. Помоги».

— Одно мне известно достоверно: спускаться с тобой в пещеру я не буду.

Фаддий рукой указал помощникам направление. Он был готов продолжать затянувшееся странствие по Перунике. Лориан намерен был спуститься в пещеру в доказательство твердости решения.

— Как ты расстался с Тениханом?

— Он дал мне людей…

— Я не про материальные подарки, — оборвал Фаддий. — Я про главное.

— Тенихан сказал, что миром правят те, кто свободны.

— Разве мог ты отмолчаться? Значит, с Тениханом вы расстались, обменявшись советами?

Бродячий мудрец попытался удержать Лориана упоминанием об Огромном Оплоте — громадной стене, тянувшейся на бескрайних просторах Ойкумены. Стремясь пробудить любопытство мальчика, Фаддий уважительно говорил об Оплоте. В его голосе проскользнули нотки недовольства собой. Он впервые был не властен над мыслями и чувствами юного спутника.

— Я не рассказывал тебе, что я пережил, когда увидел ее. Поняв, что мне не преодолеть этой гигантской стены, я впервые ощутил себя слабым и податливым чужой воле. Мне так и не удалось оказаться на той стороне Великой Стены. Сейчас я знаю, что никогда не спущусь в темную пещеру и никогда не буду искать доказательства затаенным мыслям. Я не полезу под камни, даже если мне скажут: «Там внизу ответы на все твои вопросы».

Он пожевал язык, перекатывая его во рту.

— Запомни напоследок мои слова: «Не водой и огнем наказывается человек. Не камнем и деревом человек спасется от наказания».

Не прощаясь, Фаддий повернулся к Лориану спиной, чтобы впредь уже никогда не обернуться. На мгновение красное одеяние дарителя слов и парадоксов закрыло вход в подземелье от глаз Лориана. Мальчику показалось, что в этот миг ослаб призыв, исходивший из-под земли. Но поскрипывание камешков под сандалиями философа вернуло Лориана к действительности. Неужели он в последний раз видит Фаддия?! Если так, то мудрец таким ему и запомнится: в красном балахоне с многочис' ленными складками и с торжественной осанкой человека, оставшегося при своих принципах.

Фаддий ушел. Жалко было терять такого удивительного попутчика. Сколь многому научился Лориан у него! С момента встречи с ним для мальчика полностью изменилась картина мира. Неужели он никогда больше не услышит саркастические замечания в свой адрес, которые заставляют работать мысль с удвоенной силой? Какое-то время Лориан смотрел на удаляющегося философа и думал. Он размышлял о том, что Фаддий любил слова, но не был сторонником активной жизненной позиции.

Кроме набора разноцветных камешков, забавно перестукивавшихся в мешочке, Фаддий оставил ему немного яблок и запасные сандалии. Оставалось переобуться в новые плетенки и засунуть мешочек с камнями и яблоками за пояс, после чего можно было спускаться в расщелину. Спуск оказался более трудным, чем он ожидал. Привыкший к воде и бегу, Лориан не обладал надлежащей цепкостью для лазания в пещерах. Пальцы оказались слишком тонкими, а мускулы на ногах подрагивали от каждого движения. Но в упрямстве он мог соревноваться с любым другим подростком! Он съехал по пологому склону, ободрав локти, и оказался перед черным входом в узкий скальный коридор. Наверху ярко светило полуденное солнце, а из расщелины тянуло сыростью.

И все же Лориан чувствовал, что некто, уставший от одиночества, позвал его сюда! Позвал без слов! Позвал против воли! Несомненно, Лориан оказался здесь для того, чтобы прервать чье-то затянувшееся одиночество!

Едва эта мысль мелькнула в сознании подростка, как чьи-то мускулистые руки схватили его за пояс и потянули вниз.

Так Лориан стал пленником подземного племени. Его схватили и бросили в глубокую яму, где томилось уже много других мальчиков. Среди них Лориан с удивлением обнаружил и мальчика-кочевника. Попытка сойтись с ним закончилась неудачей. Тот сидел неподвижно на одном месте с закрытыми глазами и слегка покачивался. Лориан не верил своим глазам — кочевник не рвался в степь! Нет, такой сотоварищ ему не был нужен. Прислонившись к влажной холодной поверхности стены склепа, Лориан ежился. Согреться не удавалось. Обхватив колени тонкими руками, он терся лбом о шершавую, расцарапанную кожу. Сжав кулаки, до боли в глазах давил на веки, удерживая слезы. Как он мог так легко попасть в западню! Самодовольный глупец! Хвастливый болтун! Слабак! Шел бы сейчас с умницей Фаддием и ершистым Напро-ликом, наслаждаясь приятной беседой, солнечным светом, легким ветерком! Дернула нелегкая полезть в проклятую дыру! Да нет, нелегкая тут ни при чем. Это проделки Китовласа. Сейчас он подкрадется в темноте и сожрет мозг. Выест все мысли. Устав от бесплодных переживаний, Лориан задремал.