Пророк смерти - [83]

Бен больше не сомневался, что Виктор застрелит его из пистолета Хартмана, как только получит видеокассету. Почему он не сделал этого сразу? И тут же в голову пришел ответ. Виктор не мог быть уверен, что эта пленка, содержимое которой должно быть настолько скандальным, что Виктор за нее даже убил полицейского, у Бена с собой. А если Виктор действительно собирался застрелить Бена из пистолета Хартмана и представить все так, будто это сделал полицейский, то угол выстрела должен хоть немного соответствовать, если Виктор хочет, чтобы в его историю поверили. Значит, Виктор должен вынудить его перейти на то место в гостиной, где до этого стоял сам, а потом выстрелить в Бена из оружия Хартмана оттуда, где сейчас на полу лежал полицейский. Потом Виктор сунет Бену в руку пистолет, из которого застрелил Хартмана. Вероятно, Виктор даже подумает о том, чтобы сделать еще второй выстрел, чтобы судмедэксперты обнаружили на руке Бена необходимые следы пороха.

Бен посмотрел на пистолет Хартмана, который лежал всего в метре от него на полу. Казалось, Виктор разгадал его мысли.

– Ты сейчас медленно подойдешь к оружию и подтолкнешь его мне ногой. Если наклонишься и попытаешься поднять пистолет, я застрелю тебя без предупреждения.

Полиция поверит в историю Виктора. Сомневаться в его показаниях нет причин. А если еще и Эрленбах и Марлен Рубиш заставят навсегда замолчать Сару и Дженнифер, то не останется никого на его стороне, кто верил бы в его невиновность. Наоборот, коллеги Сары знали, что они были вместе. Они решат, что Бен с ней что-то сделал, чтобы избавиться от нее, прежде чем в финальном акте убить собственную семью. Михаэлю Рубишу все сойдет с рук. Тот факт, что он работал органистом в базилике Святого Иоанна, не доказывает, что он тот, кого Хартман преследовал прошлой ночью, и тот, кто положил Библию на алтарь базилики. Бен чуть было истерически не рассмеялся, таким идеальным показался ему вдруг план Виктора. Но он задавался вопросом, что же на видео, которое дал ему Эрленбах. Это должен быть какой-то случай, эпизод, публичной огласки которого Виктор хотел избежать любым способом.

Бен опустил взгляд. Все бесполезно. Даже если он переборет себя и схватит лежащее на полу служебное оружие Хартмана, прежде чем Виктор успеет выстрелить в него, сможет ли он выстрелить в Виктора? А если он его действительно застрелит, то уже никогда не узнает, где Михаэль Рубиш. Когда Бен снова поднял глаза, то уже принял решение. Он должен пока подыграть, поэтому сделал шаг в сторону пистолета Хартмана.

Чтобы план Виктора сработал, он должен застрелить Бена из оружия Хартмана на месте, где сейчас стоял сам.

– Давай! Подтолкни пистолет ко мне, а потом отдай кассету. Может, тогда я расскажу тебе что-нибудь о молодом человеке, которого ты так отчаянно ищешь.

У Бена перехватило дыхание. До сих пор он лишь предполагал, что Виктор знает о Михаэле Рубише. Теперь предположение, что он и есть ключ к укрытию Михаэля Рубиша, оформилось в уверенность. Отчаяние Бена переросло в еще большую панику. Спасение Николь и Лизы казалось таким близким и одновременно таким несказанно далеким.

Бен сделал два шага в сторону. И оказался прямо перед пистолетом Хартмана. Он все еще раздумывал, не рискнуть ли ему и попытаться схватить оружие. Но пистолет и он вели себя как два однополярных магнита: они отталкивались. Бен просто не мог.

Поэтому подтолкнул оружие ногой к Виктору. Тот поднял его и сунул в боковой карман твидового пиджака.

– Почему ты застрелил Хартмана? – спросил Бен.

– Он хотел получить то видео.

– А что на пленке?

Виктор уклонился от ответа:

– Хартман хотел меня им шантажировать. Этого я не мог допустить. Никогда не кусай руку кормящего тебя.

Бен не понял и вопросительно посмотрел на Виктора. Тот громко рассмеялся.

– Хартман делал именно то, что я хотел. – Виктор показал на руку Бена и прожженное место на брюках. – Это ведь он, я прав?

Бен ничего не сказал.

– Два года назад Хартман преследовал одного подозреваемого, загнал его в тупик и жестоко избил безо всякого повода. Но ему не повезло: кто-то снял его выходку на смартфон и анонимно передал в прокуратуру. В результате Хартмана временно отстранили от должности. За игрой в гольф главный прокурор поделился со мной своим горем. Он считал Хартмана компетентным полицейским и не особо хотел привлекать его к ответственности за случившееся. Тогда я – нужно признаться, не совсем бескорыстно – поддержал его в намерении замять дело. И, заплатив определенную сумму, даже сумел убедить прокурора, у которого в наши дни очень дорогие увлечения, отдать мне запись с проступком Хартмана, от которой он все равно должен был избавиться, если не собирался вести дело. С тех пор я время от времени требую от Хартмана маленьких одолжений.

– Ты шантажом заставил его взять меня в оборот? Он знал, что я невиновен?

– Нет, он понятия не имел. Я лишь убедил его, что он на верном пути, и попросил полностью сконцентрироваться на тебе, потому что я лично заинтересован в том, чтобы ты оказался за решеткой. Конечно, я не сказал ему, что мне в первую очередь важно защитить Михаэля.