Пророчество Золотого Перуна - [2]

Он добрался до околицы в тот самый момент, когда на землю упали первые капли дождя. Сразу же навстречу выскочил Яросвет. Рожа довольная, значит все исполнил как велено, ждет похвалы, ну ни дать ни взять — игривый щенок!

— Верховный, пойдем скорее, там войт нас дожидается, — взахлеб затараторил он. — У него праздник сегодня, внук, ить, родился. Там столы уже накрыты, гости пришли…

— Добро, — кивнул Велимудр, — веди к войту.

Единственный на всю весь в два поверха, крытый дранкой дом войта Брячислава виден издалека. И захочешь, а не ошибешься, кто в этой веси главный, к кому первому путнику зайти, вежество выказать. Ко двору, не взирая на начинающуюся грозу, стекался народ. Вся весь спешила поздравить его с таким праздником. Зоркий глаз Велимудра, вычленил среди гостей войтов трех соседних весей. Удачно. Теперь только бы не перепились…

— Гой еси, волхв, благодарю, что почтил мой дом визитом, — навстречу Велимудру, радостно улыбаясь, спешил войт. Невысокий, но поперек себя шире, в молодости кузнец, но и в старости не ослаб. Да, уже — в старости. Волхв грустно отметил, что в похожей на заступ бороде Брячислава изрядно прибавилось седины. Он постарался припомнить, когда последний раз виделись. Вышло что очень давно, точнее и не сказать. Летит время… — Не откажи в милости, благослови внука, а и чарочку меда выпей за его здоровье! Мед хороший выдался! Я его поставил после рождения сына, вот и дозрел до внука!

— Добро. Только прошу, передай остальным войтам, что б не пили много. И сам от обильного пития воздержись. Ночь нам предстоит трудная о многом переговорить надобно.

Брови Брячислава сшиблись на переносице. Взгляд стал тяжел, хмурен. Какое-то время смотрел он на Велимудра, размышляя. Наконец вздохнул, плюнул в сердцах:

— А ты, волхв, хоть раз можешь придти по-человечески? Так, что б просто, без дела, но по-вежеству? Просто придти, а?

Велимудр, избегая смотреть ему в глаза, горестно развел руками. Не до праздных бесед, когда такие дела творятся.

— Ладно, — пожал плечами войт, — пошли пока, позже поговорим. Не след народ баламутить…

И не смотря на волхва отправился к гостям.

— Погодь, Брячислав, — остановил Велимудр. — Не с руки мне с гостями сидеть, лясы точить. Позволь в доме дождаться, богам помолиться.

Войт резко повернулся и смерил волхва хмурым взглядом.

— Чую, дюже плохие вести ты принес. И надо ж тебе, мне такой день испортить! Будь по-твоему. Брунька! — войт поймал за шиворот вертлявого парнишку — Проводи волхва с отроком в гостевые комнаты, да проследи, что б не нуждались ни в чем.

Брунька кивнул, густые, рыжие вихры огнем взметнулись над головой.

— Пойдемте, провожу, — отвесив земной поклон Велимудру сказал парнишка. — Если надо чего, только кликните, мигом принесу.

Он проводил гостей в дом, на второй поверх, в горницу, в которой всегда останавливались гости войта. Гостеприимно распахнув дверь, улыбнулся:

— Располагайтесь, будьте как дома! — и умчался помогать подавать на стол.

Комнату гостям отвели просторную, светлую. Большие окна затянутые бычьими пузырями сейчас открыты настежь, свежий ветерок теребит неяркое пламя лучин закрепленных по углам. Вдоль стен широкие лавки с наваленными шкурами — хоть сейчас ложись спать! — перед одной лавкой широкий стол, полы сверкают свежими досками, сразу видно заботливого хозяина, что подновляет дом, не дает завестись гнили.

— Ярко, — негромко позвал Велимудр, опускаясь на лавку. Сухое дерево жалобно затрещало под тяжелым телом, но выдержало, на совесть ладили. Развалится под гостем, это ж позору не оберешься!

— Тута, ить, я, — отозвался тот, высовываясь из окна, во все глаза рассматривая праздничное пиршество. — Сделать чо надо?

— Отдыхай покуда. Но будь рядом. Кто знает, как обернется, может и понадобишься. А нет, так и все равно сиди, нечего тебе за столами рассиживать.

В этот момент двери горницы распахнулись, вбежали румяные, кровь с молоком, девки. Торопливо развернули на столе скатерку, косясь на гостей, не пожелавших присоединиться к гуляющим на дворе. И если верховный волхв особого интереса не вызывал, то его статный и светловолосый ученик вертлявым балаболкам пришелся куда как по душе. Одни синие как ясное утреннее небо глаза чего стоят! Да лицом пригож, скулы высокие, губы пухлые, нежные, а нижняя челюсть твердая, тяжелая, знатный будет муж, когда в возраст войдет. Постреливая глазами в его сторону, девки хихикая и перешептываясь, принялись накрывать на стол.

Когда стол начал потрескивать под тяжестью угощений, Велимудр недовольно кашлянул:

— Хватит, хватит. Нас же двое всего, а тут на десяток натаскали… Куда?! — он схватил за руку девку направившуюся к двери с блюдом, на котором еще шкворчал только вынутый из жаркой печи поросенок.

— Дык, сами же сказали, что хватит.

— Это поставь. У меня ученик прожорливый, все сметет.

Яросвет вскинулся было, покраснел от возмущения, но махнул рукой: уж больно любил Велимудр подшутить над ним, пусть тешится, а от него не убудет.

Степенно сев за стол, он приступил к трапезе, одним глазом наблюдая за наставником. Даже в том как он ест можно углядеть бывшего могучего воина. Кости так и трещат на крепких зубах. Рыба и мелкие птички горстями исчезали в бездонной пропасти рта, залитые водопадами чистой ключевой воды, не признавал волхв хмельных напитков, и Яросвету не дозволял. Поросенок средних размеров, исчезал со скоростью брошенного на раскаленную плиту куска пчелиного воска. И при всем при этом взгляд старика оставался задумчивым и чуть грустным.