Пророчество - [13]

— Ну да ладно, хватит об этом. Мы совсем отвлеклись от темы. Спрашивай. Время тайн давно прошло, мне на это ясно намекает Сирень, которая гонит тебя узнавать информацию отовсюду, откуда только возможно. Да, частично в том, что произошло, твоей вины нет: того пожелала Доминанта твоего характера. Но это, однако, не означает отсутствия необходимости учиться держать его под контролем.

— Если вы слышали наш разговор, то должны были слышать и последний вопрос, который я задал слугам, — тихо сказал я.

— Да, — грустно вздохнув, ответил Мизраел, — они верно сказали, мне очень неприятно это вспоминать. Хотя бы потому, что неприятно вспоминать, сколько сил ради всего этого было отдано — и всё зря! Однако я тебе на него отвечу. Но — чуть позже. Ты не с того вопроса начал Дитрих. Важно не то, кто здесь был до тебя, а то, зачем они здесь были, равно как и ты.

— Да, вы правы, — кивнул я, — я не раз задавался этим вопросом. Меня, конечно, очень радует, что я полюбил Меридию, и что она тоже выбрала меня своей парой. Но изначальная причина должна быть в чем-то другом, верно?

— Именно, принц, — кивнул Мизраел, — истинная, изначальная причина совершенно в другом. Как я тебе уже говорил, мы, драконы, сильнее людей не только физическими или магическими возможностями, но и эмоциональными. Причём в последнем плане это проявляется настолько глубоко, что даже породило такое явление, как Цвет, определяющий черты характера. Не стоит думать, что жизнь несправедлива: разумеется, каждому приходится бороться за своё счастье, прикладывать для этого усилия, иногда огромные, но в конечном счете всё равно понимаешь: счастье ценно именно тем, как много ты выстрадал для того, чтобы его обрести. Свались оно тебе на голову, ты бы выкинул его прочь от себя, не раздумывая ни на мгновение. И лишь твои затраченные усилия определяют ценность достигнутого результата.

— И на нас, драконах, это сказалось пагубнее, чем на всех остальных. Вплоть до того, что нам за эмоции, не предназначенные для нас Цветами нашего характера, всегда приходится платить болью. Как ты уже знаешь, мои доминанты — Лазурь и Изумруд. Такие Цвета отвергают Янтарь и Сирень. Не пугайся, — успокаивающе добавил он, увидев, как я вздрогнул, — это совершенно не означает, что ты мне не нравишься или что я испытываю к тебе подсознательную неприязнь. Это означает лишь то, что стоит мне испытать эмоции, присущие этим Цветам, как приходится расплачиваться болью. Если я начну без оглядки отдаваться какому-то делу, позабыв обо всём на свете — меня настигнет боль. Если я начну хитрить, лукавить, скрывать что-то от других — меня настигнет боль. И, за небольшими исключениями, это карма каждого дракона: утвердив свой характер во время возвращения в небо, ты обречён жить с ним до конца своих дней. Особенно страдают те несчастные, кто своим союзом Доминант отвергают Золото: за любовь, за доверие, за нежность к своим детям приходится расплачиваться болью. Это ужасно жестоко и несправедливо. Киртулик всю жизнь от этого страдал и мучился. Ариадна с Хольдвигом тоже, по сути, на это обречены.

Дракон замолчал. Его глаза глядели куда-то вдаль, и видели что-то, что мог видеть только он. Из-за блеска в глазах мне показалось, что Мизраел сейчас заплачет, но моргнул и отвернулся.

— Однако, к счастью, от этого есть избавление, — продолжал Лазурный хозяин, — существует пророчество, которое гласит, что союз дракона с представителем любой другой расы может разрушить столь тяжкий для драконов порядок. Там много условий, но одно из них гласит, что союз обязательно должен быть между высшими представителями благородной крови. Так что да, предупреждаю твой вопрос: драконы-простолюдины нередко берут себе в супруги людей, но это всё не то. Скажу честно: я даже не знаю, до какой степени это возымеет эффект. Если бы исполнение пророчества сняло проклятие со всех драконов, то это было бы чудесно. Однако даже ради возможности отгородить от этой ужасной участи наше не рождённое потомство всё равно стоит рискнуть.

— Как… полностью звучит Пророчество? — спросил я.

— Долго цитировать, — махнул рукой Мизраел, — будешь в следующий раз в библиотеке — попроси Карнекира, чтобы он дал тебе посмотреть. Скажешь, что я разрешил. И именно поэтому ты так важен для нас, принц, — сказал старый дракон, глядя мне прямо в глаза, — даже если нам и суждено остаться под действием этого проклятия, так тому и быть: мы уже привыкли и смирились. Но если ваши с Меридией дети однажды смогут взлететь в небо, и при этом без оглядки на боль смогут любить, созидать, творить, действовать, мечтать, познавать… да и просто жить и наслаждаться жизнью… я свою жизнь готов за это положить.

В потрясении я молчал. Правда оказалась шокирующей. Мне следовало догадаться, что драконы не станут мириться с текущим положением вещей, что они будут просто обязаны искать выход. И какое же счастье, что звёзды сошлись для нас с Меридией, что мы оказались нужны друг другу, что мы будем вместе не только потому, что того требует долг, но и потому, что мы сами этого хотим.

— Так что расклад такой, Дитрих, — с грустной улыбкой сказал Мизраел, — и те, кто были здесь до тебя, не смогли дотерпеть даже до того, чтобы познакомиться с Цветами, не говоря уже обо всём остальном. Но ты всё ещё здесь — и это вселяет надежду, что однажды это будущее случится. О чём ещё ты бы хотел меня спросить?