Пророчество Тиеобы - [12]

И в самом деле камера показывала мужчину лет, может быть, тридцати, мужские достоинства которого определённо могли производить потомство.

Мы также видели множество детей, которые ходили взад-вперёд вокруг небольших костров, на которых готовилась пища. Мужчины и женщины, сидевшие вокруг костров, брали готовые куски пищи и делились ими с детьми. Казалось, в кострах жгли дерево, но я не уверен. Они топились чем-то, по форме больше похожим на камни.

Плиты, подобные виденным ранее лодкам, были уложены штабелями позади костров и собраны так, что из них получались весьма комфортабельные на вид убежища.

В поле зрения камеры не было видно деревьев ― возможно, они всё же существовали, так как раньше, когда мы пролетали над континентом, я заметил зелёные пятна.

Из промежутка между двумя хижинами появились несколько маленьких чёрных свиней, которых преследовали три желтые разъярённые собаки, и быстро скрылись за другой хижиной. Я был ошеломлён и невольно усомнился, а действительно ли я смотрю на чужую планету. Эти люди выглядели как я, вернее, как полинезийцы, тут были и собаки, и свиньи. Это становилось все более и более удивительным …

Шар стал возвращаться, как, несомненно, и остальные шары. Они отслеживались на других экранах, видеть которые со своего места мне было нелегко. Началась операция “возвращения на корабль”, и все шары были вновь “поглощены” без всяких происшествий, как и раньше.

Я предположил, что мы вот-вот опять отправимся, так что устроился поудобнее в своём сиденье, тем самым позволив силовому полю удерживать себя.

Через несколько мгновений появились солнца этой планеты, в количестве двух, потом всё быстро уменьшилось ― в точности так же, как когда мы покидали Землю. Через весьма короткий, как мне показалось, промежуток времени силовое поле было нейтрализовано, и я понял, что волен выбраться из своего сиденья. Это было приятное чувство. Я заметил, что Тао направлялась ко мне в сопровождении двух “самых старших”, если можно так выразиться, своих спутниц. Я продолжал стоять возле своего сиденья перед этими тремя астронавтами.

Чтобы смотреть на Тао, я уже вынужден был задирать голову, но когда она представила меня по-французски “самой старшей” из них, я даже почувствовал себя ещё меньше. Последняя была на добрую голову выше Тао.

Я был абсолютно поражён, когда она, Биастра, обратилась ко мне на правильном французском, хотя и медленно. Она положила свою правую руку мне на плечо, говоря:

Я очень рада, что ты находишься у нас на борту, Мишель. Надеюсь, с тобой сейчас всё в порядке и в дальнейшем будет так же. Разреши представить тебе Латоли, вторую по старшинству из командного состава, а сама я, по-вашему, являюсь “Главнокомандующей” Алаторой{1}

Повернувшись к Латоли, она на своём языке произнесла несколько слов, и Латоли тоже положила свою руку мне на плечо. С теплой улыбкой она несколько раз медленно повторила моё имя, как кто-то, кому трудно говорить на чужом языке.

Её рука продолжала лежать у меня на плече, и чувство благополучия, как текущая жидкость, определённо прошло по моему телу.

Я был настолько явно переполнен этим, что все трое рассмеялись. Прочитав мои мысли, Тао успокоила меня:

— Мишель, у Латоли есть особый, хотя и нередко встречающийся у наших людей,

Дар. То, что ты ощущал, был исходивший от неё магнетический и полезный флюид.

— Это замечательно! ― воскликнул я. ― Пожалуйста, поблагодари её от моего имени (1).

— Потом я обратился к двум астронавткам:

— Благодарю за радушный приём, но, должен признаться, совершенно поражён тем, что со мной происходит. Воистину, это самое невероятное приключение для землянина вроде меня. Хотя я всегда верил, что другие планеты могут быть населены человекообразными существами, мне всё ещё тяжело убедить себя в том, что это не фантастический сон.

Я часто обсуждал с друзьями на Земле такие вопросы, как телепатия, инопланетяне и то, что мы называем “летающими тарелками”, но это были только слова и громкие фразы, произносимые по неведению. Теперь у меня есть доказательства того, что я долгое время лишь предполагал о существовании параллельных вселенных, двойственности наших сущностей и других необъяснимых явлениях. Пережить всё это за какие-то последние несколько часов ― так волнительно, что у меня дух захватывает.

Латоли, восхищённая моим монологом, воскликнула что-то, чего я не понял, но Тао немедленно мне перевела:

— Латоли прекрасно понимает твое состояние, Мишель.

— Как и я, ― добавила Биастра.

— Как она могла понять, что я сказал?

— Пока ты говорил, она телепатически “нырнула” в твои мысли. Пойми, телепатию не сдерживают языковые барьеры.

Моё изумление их позабавило, и на их лицах постоянно играли улыбки. Биастра обратилась ко мне:

— Мишель, я собираюсь представить тебя остальным членам экипажа, если ты будешь добр проследовать за мной. Она провела меня за плечо к самому дальнему пульту, где трое астронавтов следили за приборами. К этим пультам мне ещё не доводилось приближаться, даже когда я был в астральном теле, и я не обращал внимания на дисплеи этих компьютеров. Теперь же один взгляд на них меня полностью парализовал. Цифры перед моими глазами были арабские! Я знаю, читатель будет изумлён так же, как был я, но это факт. Единицы, двойки, тройки, четверки и т. д., появляющиеся на мониторах, были теми же цифрами, что и на Земле.