Пророчество Тиеобы - [11]

— Но они наверняка принимают вас за самого Бога после того, что вы только что сделали!

Тао улыбнулась и кивнула.

— О, да, совершенно верно, Мишель. Они принимают нас за богов в точности так же, как и на вашей планете некоторые из твоих предков тоже принимали нас за богов. И до сих пор они говорят о нас …

Видимо, на моём лице выразилось крайнее удивление, поскольку Тао бросила на меня весёлый взгляд.

— Я же сказала тебе минуту назад, что моё объяснение до некоторой степени преждевременно. У нас будет полно времени вновь поговорить об этом. Кроме того, именно поэтому ты с нами и находишься.

С этими словами она извинилась и вновь заняла своё место перед экраном-пультом. Изображения на панели быстро менялись. Шар был на пути вверх, и мы видели целый кусок континента, на котором я заметил местами зелёные и коричневые лоскутки. Шар опять занял своё место в нашем корабле, и мы отправились.

Мы летели над планетой с захватывающей дух скоростью, и я позволил своему креслу взять меня в плен силовым полем.

На экране были видны воды огромного океана. Мы могли различить остров, который быстро “рос”. Остров казался очень невысоким, хотя с оценкой размеров у меня были значительные проблемы.

Полностью повторилась описанная выше процедура. Мы остановились над побережьем, и на этот раз четыре шара покинули космический корабль и спустились к острову. На панели я видел берег, который сканировала камера.

У самой воды лежали предметы, чем-то похожие на толстые плиты, вокруг которых собрались голые люди ― того же типа, что мы видели раньше. Казалось, они не замечали шар, и я предположил, что на этот раз он находился на гораздо большей высоте, несмотря на всё более крупный план изображений, которые мы принимали.

На панели мы видели, как люди вносили одну из плит в волны. Она поплыла, будто была сделана из пробки. Люди взобрались на неё, взяли большие весла, которыми очень умело работали, и эта лодка отплыла в открытое море. Отойдя на приличное расстояние от берега, они забросили рыболовные снасти и почти сразу выудили рыбину внушительных на вид размеров.

Весьма захватывающе было видеть, как боролись за выживание эти люди, и быть в состоянии им помочь, словно мы были богами.

Я освободился от силового поля, желая пойти и посмотреть на другие экраны, принимавшие различные изображения. Как только я собрался выйти из своего сиденья, я получил приказ, не услышав ни звука:

— Оставайся на месте, Мишель.

Я был ошарашен. Голос был будто бы внутри моей головы. Я повернул голову в сторону Тао, и она улыбалась мне. Я решил попробовать что-нибудь и напряжённо, насколько только мог, подумал:

— Телепатия ― это здорово, не правда ли, Тао?”

— Конечно, ― ответила она таким же образом.

— Замечательно! Ты можешь мне сказать, какая сейчас там внизу температура?

Она проверила данные на своем пульте:

— Двадцать восемь ваших градусов Цельсия. Средняя дневная температура ― тридцать восемь градусов.

Я сказал себе, что будь я глух и нем, всё равно я смог бы общаться с Тао столь же легко, как и произносимыми словами.

— Совершенно верно, мой дорогой.

Я посмотрел на Тао с некоторым удивлением. Я размышлял про себя, и тем не менее она перехватила мои мысли. Это меня немного смутило.

Она одарила меня широкой улыбкой.

— Не волнуйся, Мишель. Я всего лишь пошутила и прошу тебя простить меня. Обычно я читаю твои мысли только когда ты задаешь мне вопрос. Я лишь хотела продемонстрировать, что возможно в этой области. Больше этого делать не буду.

Я улыбнулся ей в ответ и переключил своё внимание на панель. На ней я увидел шар на пляже очень близко к группе людей, которые, казалось, его не замечали. Этот шар брал пробы песка с участка, находящегося примерно метрах в десяти от этой группы. Я спросил Тао телепатически, почему эти люди не видели аппарат.

— Ночь, ― ответила она.

— Ночь? Но почему же мы видим всё так четко?

— Специальные камеры, Мишель ― что-то вроде ваших инфракрасных.

Теперь я лучше понимал, почему принимаемые изображения были менее “светящимися”, чем на наших предыдущих остановках. Тем не менее крупный план был исключительный. Вот на панели появился снимок лица, очевидно, женского. Оно было по– настоящему ужасным. Там, где должен был быть левый глаз, у бедняги зияла огромная глубокая рана. Её рот располагался в правой части лица и выглядел, как крохотное отверстие в середине челюсти, вокруг которого были губы, с виду сросшиеся. С макушки головы жалко свисал единственный пучок волос.

Теперь мы могли видеть её груди, и они были бы прелестны, если бы на одной из них сбоку не было гноящейся раны.

— Она, должно быть, молодая, с такой-то грудью? ― спросил я.

— Компьютер оценивает её возраст в 19 лет.

— Радиация?

— Конечно.

Появились другие люди, причём некоторые из них с виду были абсолютно нормальными. Среди них были и мужчины атлетического телосложения, которым на вид можно было дать двадцать с чем-то лет.

— Сколько лет самому старшему? Ты знаешь?

— В настоящее время у нас не зарегистрирован никто старше 38 лет, а в году на этой планете 295 дней по 27 часов. Если ты сейчас посмотришь на экран, то увидишь крупным планом область гениталий этого красивого и атлетически сложенного молодого человека. Как ты можешь заметить, гениталии полностью атрофированы. По результатам предыдущих экспедиций мы уже установили, что очень немногие из мужчин могут в действительности производить потомство, и тем не менее, детей ― огромное множество. Это и есть инстинкт выживания у всех рас ― воспроизводиться как можно быстрее. Тем самым, очевидное решение вопроса такого ― мужчины, способные иметь потомство, становятся “племенными жеребцами”. Вот этот, я думаю, наверняка, один из них.