Пророчество - [3]

— А этот переход в знак Овна на исходе нашего тревожного столетия упоминался во многих пророчествах как знамение конца истории, — добавил, призадумавшись, Ди.

Бродя по кабинету, он подошел к высокой подзорной трубе в нарядной золотой оправе, что была установлена в углу перед выходящим на запад окном. Хитроумное устройство являет в отражении реальную картинку, не перевернутую, как обычное увеличительное стекло, и это слегка пугает. Вот доктор Ди обернулся к нам, поднял правую руку, и его двойник в стекле точно так же воздел десницу.

— Астроном и астролог Ричард Харви писал о нынешней конъюнкции: «Последует либо изумительная, грозная и устрашающая смена империй, владычеств и царств, либо же полная и окончательная гибель мира», — процитировал я.

— Именно так, Бруно, слово в слово. Друзья мои, в грядущие дни нам следует ожидать знамений и чудес. Наш мир изменится до неузнаваемости, и мы сделаемся свидетелями наступления новой эры. — Дрожь пробрала его, глаза увлажнились от волнения.

— Так этот дух в магическом шаре явился напомнить нам о пророчестве? — запинаясь, переспросил Келли, по его физиономии разлилось недоумение.

— И указать на особое значение этого пророчества для Англии, — подтвердил Ди, и голос его был полон многозначительного намека. — Ибо что может это означать, как не окончательное, вовеки, низвержение старой религии и утверждение новой, во главе с ее величеством, светочем мысли и разумения?

— Вон оно что, — как спросонья пробормотал Келли.

Я присмотрелся к нему внимательнее. Одно из двух: может быть, у этого человека и впрямь имеется сверхъестественный дар — я не сбрасываю такое объяснение со счетов, ибо, хотя мне самому никогда ничего подобного не открывалось, я и в других странах слышал о людях, беседовавших с невидимыми собеседниками, коих они именовали ангелами или демонами, и пользовались ясновидцы при этом таким же магическим кристаллом или же специально изготовленным зеркалом из обсидиана, вроде того, что Ди поставил у себя на каминной полке. Но за годы блужданий по Европе повидал я и немало бродячих ясновидцев, заклинателей, наемных медиумов, людишек, ухвативших обрывки эзотерического знания и готовых за кров и кувшин пива наговорить доверчивому слушателю все, что, по их мнению, он хотел бы услышать. Считайте меня, как англичане говорят, снобом, но трудно удержаться от вопроса, почему же египетские божества, хранители времени, коли решили они заговорить с людьми, выбрали в посредники не ученого мужа, философа, вроде меня или Джона Ди, не истинных наследников Гермеса, а человечка вроде Неда Келли, кто даже дома не снимает натянутую до бровей обтрепанную шляпу, скрывая обрубленное ухо. Уличенный и наказанный фальшивомонетчик…

Однако я не смею сказать доктору Ди со всей откровенностью то, что думаю по поводу Неда Келли. Провидец утвердился в доме Ди и за его столом задолго до того, как я приехал в Англию, и лишь сегодня Ди позволил мне принять участие в «действе», как он это называет. Келли отнюдь не по вкусу дружба, завязавшаяся между мною и его хозяином, я ловлю на себе неприязненные взгляды из-под сползающей на глаза шляпчонки. Нет в Англии человека, чья ученость сравнилась бы с познаниями Джона Ди, но порой мне кажется, будто к Келли он проявляет излишнюю доверчивость, хотя и не знает, откуда взялся этот медиум и чем занимался ранее. Я успел привязаться к Ди, и мне больно видеть, как его дурачат, но не хочется и поссориться с ним, более же всего я опасаюсь лишиться доступа в его библиотеку, где хранится лучшее в королевстве собрание книг. Так что я пока промолчу.

Внезапный сквозняк распахнул дверь, и все мы вздрогнули, словно застигнутые на месте преступления злоумышленники. Келли с неожиданным для меня проворством накрыл магический кристалл своей шляпой. Иллюзий ни один из нас не питал: наши занятия любой сочтет ведовством, каковое согласно эдиктам государства и Церкви карается смертной казнью. Стоит какому-нибудь болтливому слуге проникнуть в тайные труды доктора Ди, и всем нам грозит костер. В других вопросах протестантское правительство благословенного острова оказывает большую кротость, нежели Церковь моей родины, Италии, но сурово обрушивается на все, что хотя бы попахивает магией. Луч вечернего света с танцующими в нем пылинками косо лег в проход, и мы увидели в дверях маленького, не старше трех лет мальчика; ребенок с невинным любопытством таращился на нас.

Лицо доктора Ди сморщила нежная улыбка, и он облегченно вздохнул:

— Артур! Что тебе понадобилось? Ты ведь знаешь, что нельзя меня отвлекать во время работы. Где мама?

Юный Артур Ди отважно переступил порог, но тут же его пробрал озноб.

— Почему у тебя так холодно, папа?

Ди бросил на меня торжествующий взгляд, как бы говоря: «Вот видишь? Тут все без обмана». Он захлопнул ставни западного окна. Солнце уходило, окрасив напоследок небеса в киноварь, в цвет крови.

Глава 1 Особняк сэра Фрэнсиса Уолсингема, 21 сентября, лето Господне 1583

Свадебное пиршество сэра Филипа Сидни и Франсес Уолсингем, того гляди, затянется на вторые сутки. Уже пал вечерний сумрак, зажгли светильники, а молодая женщина, с которой мне выпало танцевать, перекрывая бряцание музыкантов на галерее и смех гостей, с упоением рассказывала, как однажды побывала на свадьбе, длившейся целых четыре дня! Повествуя о том празднике, она близко-близко подалась ко мне, положила руку на мое плечо, ее дыхание отдавало сладким вином. Музыканты вновь заиграли плясовой мотив, партнерша моя вскрикнула от восторга и, смеясь, ухватила меня за руку. Я пытался протестовать: в зале жарко, мне бы выпить кубок вина и передохнуть немного на свежем воздухе, прежде чем вернуться в шум и веселье, но едва я приоткрыл рот, как мощный кулак обрушился промеж лопаток, выбив из меня необходимое для ответа дыхание, и знакомый голос загромыхал: