Пророчество - [5]

Обычно в жару организм Фрэнни как бы вспоминал о своем средиземноморском происхождении, заставляя ее ощущать всю полноту жизни. Но сегодня на работе она была даже рада приятной прохладе тяжелых сводов музея и теперь радовалась, что смогла вырваться из замкнутого городского пространства, сев в поезд, идущий в Йоркшир.

В час пик в вагон метро набилось полно народу, и Фрэнни чувствовала себя ужасно нелепой с контрабасом в руках и чемоданчиком, зажатым между ног. Через открытые окна грохочущего вагона ее лицо обдувало потоком горячего воздуха. Он нес с собой запах сажи и еще чего-то неприятного, вызывавшего ассоциацию с немытыми ногами.

Фрэнни было двадцать пять лет; у нее были правильные привлекательные черты лица и стройная фигура. Для поддержания формы два раза в неделю девушка занималась аэробикой и плавала в воскресенье утром в местном бассейне. Как и многие представители южных народов, ее родственники проявляли склонность к полноте в зрелом возрасте, и Фрэнни твердо решила для себя, что с ней этого случиться не должно. Так же твердо она определила и многое другое в своей жизни.

Своенравие и горячий вспыльчивый характер Фрэнни иногда вырывались наружу, несмотря на то, что она старалась быть сдержанной. Но главным в ее жизни была работа, которой Фрэнни была спокойно и непоколебимо предана. Она не находила в себе таланта ученого и старалась компенсировать этот недостаток упорным трудом. Только благодаря этому она была первой на вступительных экзаменах в университет, благодаря этому получила степень по археологии и антропологии, причем с даже более высокими оценками, чем рассчитывала. Фрэнни едва могла поверить своему счастью, когда через несколько недель после окончания университета ей предложили место научного сотрудника в Британском музее, где она с тех пор и работает.

У нее были пышные каштановые волосы, подстриженные с боков и спадавшие на плечи, прямой нос, глаза оливкового цвета и чувственный выразительный рот, который довольно часто трогала улыбка, несмотря на то, что Фрэнни была девушка серьезная. Будучи ростом пять футов четыре дюйма, она хотела бы быть чуточку повыше, но в общем и целом не могла пожаловаться на свою внешность.

На ней были кроссовки найк, синие джинсы, оранжевая футболка и черная хлопчатобумажная куртка. На плече висела большая кожаная сумка, купленная четыре года назад в Неаполе, куда Фрэнни ездила навестить родственников, и уже слегка истрепавшаяся от ежедневной носки. Фрэнни не особенно интересовалась одеждой и терпеть не могла ее покупать. Во всяком случае, археологам платили не так уж много, и она с трудом откладывала деньги на собственную квартирку, чтобы перебраться из того отвратительного места, где она сейчас снимала комнаты. Джинсы прекрасно подходили для ее работы, и она из них не вылезала, за исключением торжественных случаев.

А таких случаев у нее было мало – с тех пор, как больше шести месяцев назад она прекратила отношения со своим последним парнем и, к своему удивлению, обрадовалась появившейся свободе. Она много читала, смотрела хорошие фильмы, ходила на выставки.

Но она знала, что это ненадолго. Интерес к мужчинам был неотъемлемой чертой ее натуры, и секс доставлял ей огромное наслаждение.

«Вы ни о чем не мечтаете?» – вопрошало рекламное объявление на стенке вагона перед ее глазами.

Напротив нее стоял долговязый парень с торчащими передними зубами. Он посмотрел на ее лицо, на контрабас, затем вновь на нее. Фрэнни поймала его взгляд, посмотрела на него в упор, и он поспешно отвел глаза. Поезд качнуло, и она чуть не потеряла равновесие, толкнув здоровенного мужчину в майке, с татуировкой на руках. При этом контрабас угрожающе накренился. Она уже жалела, что так легко согласилась тащить его.

Контрабас принадлежал Меридит Миннс, ее подруге по археологическому факультету Лондонского университета, с которой они в последний год учебы делили комнату. Меридит целый год выбирала между музыкой и археологией, а потом влюбилась в фермера и уехала с ним в Северный Йоркшир. Она родила двоих детей, одному из которых Фрэнни была крестной матерью, и казалось, вполне довольна своей участью.

Пригласив Фрэнни приехать погостить у них, Меридит спросила, не затруднит ли ее забрать инструмент из ремонтной мастерской на Ковент-Гарден. Она даже сказала, что оплатит такси, но Фрэнни не любила разбрасываться деньгами, как своими, так и чужими. Поэтому, получив инструмент в мастерской, она решила, что он хотя и громоздкий, но не тяжелый и с ним можно прекрасно доехать и на метро. Сейчас она начала сознавать, что это было несколько опрометчиво.

Поезд замедлил ход, и Фрэнни сильнее вцепилась в поручень, качнувшись в сторону парня с торчащими зубами. Яркие огни промелькнули за окнами, и поезд въехал на станцию. Она увидела надпись «Кингс-Кросс», и поезд остановился. Фрэнни вынесла чемоданчик и контрабас и потащила их к эскалатору.

В помещении вокзала тянулись длинные очереди к билетным кассам и выходам на платформы. Пассажиры торопились, некоторые даже тщетно пытались протиснуться сквозь толпу.

Люди перелезали через чужие чемоданы. Какая-то беззубая старуха остановилась со своей тележкой для багажа и нетерпеливо причмокивала губами, ожидая, когда Фрэнни отойдет. Но Фрэнни не замечала ее, пытаясь разобраться в табло отправлений поездов. «Йорк, – прочитала она. – 17.34. Платформа 3». Девушка огляделась в поисках тележки и, не увидев ни одной, подтащила свой багаж к очереди в кассу. Прозвучал сигнал, предупреждавший, что сейчас будет сделано объявление. Капли пота катились по шее Фрэнни. Она купила билет и встала в другую очередь – к выходу на платформу. Поезд только что прибыл, и голос из громкоговорителя произнес: «Прибыл поезд 14.52 из Йорка. Британская железная дорога приносит свои извинения за опоздание».