Пророчество: Дитя Земли - [37]

Не только стены пещеры, но и воздух здесь был пропитан древней магией. Именно сюда пришел Меритин, здесь дал обет своему королю. В некотором смысле эту пещеру можно назвать местом рождения расы намерьенов, и это дополнительно усиливало магию. Рапсодия подумала, что могла бы долго так стоять, разглядывая руны.

— Рапсодия. — Эши подошел почти вплотную, и она вздрогнула. — Не смотри ей в глаза.

Она стряхнула с себя наваждение и кивнула. Потом проверила свое снаряжение и повернулась к Эши.

— Я буду осторожна. До свидания, Эши, — тихо сказала она. — Спасибо тебе за все. Пусть твое обратное путешествие будет безопасным.

— Рапсодия, задержись немного. — Эши протянул к ней руку, она взяла ее, позволив своему спутнику помочь ей спуститься на землю.

— Да? — Она стояла перед ним, глядя в темноту под капюшоном.

Он медленно поднял руку и коротким движением откинул капюшон, открыв лицо. Рапсодия ахнула.

Джо была права. Лицо Эши оказалось чистым и красивым, на нем бродила неуверенная улыбка.

Прежде всего Рапсодия обратила внимание на его волосы. Они сияли словно начищенная медь, в них отражалось полуденное солнце, и ей вдруг показалось, что их создал кузнец. Еще никогда ей не приходилось видеть ничего подобного — ни в этом мире, ни на Серендаире. Интересно, вдруг подумала она, мягкие они или жесткие, точно проволока, на которую похожи благодаря своему металлическому блеску. Ей ужасно захотелось разрешить эту загадку, она могла бы часами стоять и смотреть на него, сопротивляясь желанию потрогать его волосы.

Лишь через несколько мгновений она обратила внимание на его лицо. Оно обладало классической красотой, в нем, как и в ней, смешалась кровь человека и лирина. Лишь короткая борода скрывала часть гладкой и чистой кожи лица. У человека такая борода вырастала за месяц, но полукровке пришлось бы не бриться не меньше года. Если бы Эши был человеком, то она дала бы ему лет двадцать пять, но, учитывая лиринскую кровь и принадлежность к намерьенам, определить его возраст не представлялось возможным.

А потом она заглянула ему в глаза, прекрасные и чужие. Они были ошеломляюще голубыми, а радужную оболочку украшали крошечные янтарные звезды. Рапсодии не сразу удалось сообразить, почему они показались ей такими чуждыми. Зрачки — у них был вертикальный разрез, как у змеи, однако они не внушали ужаса, который испытывает человек перед рептилией, от них веяло древней мудростью и могуществом. И она ощутила, как ее влечет к ним, — так стремительная река неуклонно несет свои воды к водопаду или к спокойной и безмятежной лагуне. Эши на мгновение закрыл глаза, и Рапсодия поняла, что все это время не дышала.

Она сделала глубокий вдох и только теперь сообразила, что по ее щекам текут слезы. И понимание пришло к ней разом — точно пощечина, — вот почему он прячет свое лицо под капюшоном, вот почему оттолкнул ее.

За ним охотятся. Другой причины быть не могло.

Она попыталась заговорить, но ее переполняли эмоции. Эши заглянул ей в глаза, словно боялся слов, которые она сейчас произнесет, и одновременно ужасно хотел их услышать. Наконец она обрела дар речи.

— Эши?

— Да?

Она вздохнула:

— Тебе следует сбрить бороду, она ужасна. Некоторое время он удивленно смотрел на нее, а потом расхохотался. Рапсодия облегченно вздохнула, а когда он, продолжая смеяться, отвернулся, она быстро обняла его — ей не хотелось, чтобы он увидел, как ее глаза наполняются слезами.

Эши прижал ее к груди, и она почувствовала, как он вздрогнул. Очевидно, ему было больно, и Рапсодия слегка отодвинулась — ей показалось, что у него болит грудь. Он вздохнул и отпустил Рапсодию.

— Благодарю тебя, — искренне сказала она. — Знаю, как тебе было трудно, и горжусь, что ты сделал это для меня. Если бы ты не открыл свое лицо, меня постоянно терзали бы сомнения.

— Будь осторожна, — сказал он, кивнув в сторону пещеры.

— Береги себя, — ответила Рапсодия. Она наклонилась и взяла длинную высохшую палку, лежавшую перед входом в пещеру. — И еще раз спасибо. Удачи. — Она послала ему воздушный поцелуй и решительно шагнула в темноту пещеры.

Рапсодия оказалась в туннеле, который освещался тусклым пульсирующим светом, идущим изнутри, его стены покрывал лишайник, но по мере удаления от входа он постепенно исчез.

Прислушиваясь, Рапсодия медленно шла вперед. Раздался негромкий всплеск, словно где-то в глубинах пещеры нечто огромное двигалось в воде, затем послышался звук тяжелых шагов, сопровождающийся скрежетом когтей о камень. Рапсодия различила звон стали, ударяющейся о скалу, а в следующее мгновение пещера наполнилась жарким ветром дыхания дракона, едкий привкус показался ей знакомым, и она сообразила, что похожие запахи бывают в кузнице, когда плавится металл.

Туннель сделал поворот, и Рапсодия оказалась в большой пещере. Здесь царил непроглядный мрак, и Рапсодия зажгла факел, коснувшись кончика палки, которую захватила с собой. Пламя моментально взметнулось вверх, разогнав мрак, и удлиненные тени заплясали по подземелью, делая движения огромного существа, вылезающего из воды, еще более гротескными. После каждого шага дрожала земля, мерцающий свет факела отражался от медной чешуи, сверкавшей во тьме словно миллионы крошечных полированных щитов.