Прорицатель - [81]

Однако он этого не сделал.

— Что ж, пока всё весьма разумно, — одобрил он. — Продолжай, я выслушаю до конца.

Бенедикт перевёл дыхание и провёл рукой по светлым волосам. Он волновался, но Кнеша отметил, что рука не дрожит.

— Продолжать и нечего. Когда рагнар умер, ты взялся за старое со своей преступной бандой со всех концов мира. Ты попросту уничтожил тех Владетелей, которые могли помешать тебе — или преданность которых ты ещё не купил. Не знаю, что ещё ты сделал, но наверняка достаточно, чтобы оборвать династию и занять место, которого не достоин. Ты покусился на жизнь ребёнка, чтобы удовлетворить своё тщеславие. Ты человек без чести, и я знал, что все твои друзья и покровители просто слепцы.

— Так убей меня, — негромко предложил Кнеша, — раз уж проявляешь такую храбрость. Прямо сейчас. Что тебе мешает?

Бенедикт долго не отвечал, вертел на пальце свой единственный перстень — Кнеша давно заметил за ним такую привычку. Потом сказал:

— Это было бы низко. И, кроме того, я не смог бы доказать твою вину, а твои приспешники наверняка добрались бы до мальчика.

— Правильно. Я скажу больше — они уже добрались до него. Он связан и с ножом у горла, — Кнеша почти чувствовал медовый привкус во рту, произнося это. На лице Бенедикта не отразилось ничего, но на мгновение Кнеше показалось, что сейчас он растеряет благоразумие и вцепится ему в глотку.

— Где?

— У себя в покоях. Однако пока он жив — и останется в живых, если ты последуешь моему совету и покинешь Альдарак с ним вместе. Как можно скорее.

— Но почему? — нахмурился Бенедикт. — С чего такое милосердие?

Кнеша покачал головой. Забавная это вещь — милосердие. Будто непробиваемые великаньи щиты — все о нём говорят, но мало кто видел.

— Мне не нужна его смерть, а твоя и подавно. Человек, которого я посылал, должен был увезти наследника, а не убить. Когда-нибудь ты, возможно, поймёшь — а сейчас убирайтесь оба. Извини за резкость — мы ведь говорим начистоту, — с улыбкой добавил он.

— Тогда ты сам роешь себе могилу, — Бенедикт приподнял голову, расправил плечи, и Кнеше во всём его облике почудилось что-то величественное. — Он вернётся, и ты уползёшь туда, откуда пришёл.

Было бы безумно интересно посмотреть на это. Конечно, Бенедикту не понять, что ради этого он и оставляет рагнарского заморыша в живых — ради удовольствия в будущем задушить его, как приказал задушить его мать, тупую, точно курица. Как только он добьётся своего, все армии мира станут ему не страшны.

— Вызов, не так ли?... Что ж, я его принимаю.

— К вечеру нас не будет в Альдараке, — Бенедикт с достоинством кивнул и развернулся, чтобы уйти.

— Иногда мне жаль, мон Бенедикт, что ты так меня ненавидишь, — сказал Кнеша ему в спину. — Мне бы не помешал такой друг.

Бенедикт замер.

— Помешал бы, мон Кнеша. Меня ты смог обмануть лишь ненадолго.

Кнеша не стал отвечать. Он уже предвкушал результаты обыска, который прямо сейчас проводился в покоях бывшего советника.

ГЛАВА XI

«... Нет, имя прозорливца незаслуженно

Дано тебе богами: как избавишься

От этих пут надёжных, предскажи пойди!»

(Эсхил «Прометей прикованный». Пер. С. Апта)

Он стоял в лесной чаще и смотрел, как существо с двумя лицами — человеческим и звериным — прыгает из зарослей на маленькую девочку. Как она пронзительно кричит и бьётся, не в силах совладать с ним. Как оно вгрызается в тоненькую шею, как разрывается неразвитая плоть...

Мей очнулся и схватился за что-то мягкое. Когда туман перед глазами рассеялся и зрение полностью вернулось, он понял, что вцепился в плечо склонившегося над ним человека и комкает ткань его мантии.

— Извините, — немного смущённо пробормотал он, отстраняясь. Пиарт, ничуть не изменившись в лице, спокойно убрал руку из-под его спины, и Мей подвинулся назад, усаживаясь. Он воровато осмотрелся: немногочисленные студенты, выкроившие днём время для подготовки заданий и скрипевшие перьями за столами вокруг, с любопытством таращились на него, но мгновенно отворачивались, встречаясь с ним взглядом.

— Уже третий раз на моих глазах, — бесстрастно заметил Пиарт, переворачивая страницу в пыльном фолианте. Он побрился и вообще привёл себя в порядок за последние дни, но выглядел по-прежнему усталым и озабоченным. — У Вас это всегда так часто?

— Иногда случается, — Мей притянул к себе записи Карлиоса, которыми они занимались, пытаясь отогнать навязчивый образ этой девочки — она снова и снова приходила к нему. От мелкого угловатого почерка, разборчивого, но далеко не каллиграфического, у него уже рябило в глазах, зато развернувшаяся картина действительно захватывала. Мей мог понять фанатичную увлечённость Пиарта, но испытывал несказанное смятение и даже неловкость: люди бросали на это свои жизни, строчили трактаты, ставили опыты, ошибались десятки, сотни раз, а решение вопроса сидело у него на пальце в виде кусочка металла — сидело, доставшееся почти даром... Он не знал, как с помощью перстня Странника попасть в иные миры, но само это обладание представлялось жуткой несправедливостью.

Нашёл ли Карлиос другой способ или просто прочитал об этих самых перстнях? Эта ли тайна сгубила невезучего паренька?