Проповедник и боль. Проба пера. Интерлюдия - [6]

Теперь добежать до линии ворот было уже несложно, – когда Рид бросил мяч на землю и, счастливый, упал рядом, он услышал новый лозунг болельщиков, отдававшийся эхом по всему стадиону: «Раз, два, три, четыре, пять – Рид, выходи опять!»

Долг чести

– Прэйл!

– Я.

– Мартен!

– Выбыл.

– Сандерсон!

– Я!

– Карлтон, сегодня в караул!

– Он в лазарете.

– Есть добровольцы в караул?

– Я, я! – громко выкрикнул Джек Сандерсон.

– Принято, – сказал капитан и продолжил перекличку по списку.

Ночь выдалась холодной. Джек и сам не понимал, как же так вышло. Накануне он получил легкое ранение в руку, и его китель украсился ярко-красным пятном в том месте, где его прошила шальная пуля. А шестой пост был далеко. Надо было пройти с холма, где стояла палатка генерала, вниз, к озеру. Он почувствовал, как на него накатывает слабость. Он очень устал, к тому же очень быстро стемнело.

Там его и нашли утром: он уснул после утомительного марша и последовавшей за ним битвы. Не считая легкой раны, с ним все было хорошо, а законы военного времени очень суровы. До конца своей жизни Джек помнил печальный голос своего капитана, объявившего страшный приказ:

«Начальник лагеря Боулинг-Грин, 15 января 1863 года, Соединенные Штаты. За сон при исполнении обязанностей караульного на ответственном посту рядовой Джон Сандерсон настоящим приговаривается к расстрелу. Расстрелять на рассвете 16 января 1863 года. По приказу главнокомандующего Роберта И. Ли».

Джек никогда не забудет жуткую ночь и марш на рассвете. Ему завязали глаза платком и чуть отвели от стены, которая была выстроена на границе лагеря. Еще никогда жизнь не казалась столь желанной.

В своей палатке генерал Ли долго и тщательно обдумывал дело.

– Он же почти мальчишка, и из хорошей семьи. Но дисциплина есть дисциплина. С другой стороны, проступок наказанию не соответствует. Парень переутомился и к тому же ранен. Черт возьми, пусть его освободят, несмотря на мою репутацию! Сержант, передайте мой приказ: привести рядового Джона Сандерса.

– Слушаюсь, сэр! – Отдав честь, ординарец покинул палатку.

Джека привели двое солдат, потому что он едва мог стоять на ногах, после того как чудом избежал смерти.

– Сэр, – сурово произнес генерал Ли, – благодарите вашу молодость за то, что вы отделаетесь выговором; но смотрите, если подобное повторится, на снисхождение не рассчитывайте.

– Генерал, – ответил Джек, заставив себя стать по стойке «смирно», – у Конфедеративных Штатов Америки никогда не будет повода сожалеть о том, что меня не расстреляли.

И Джека увели; он все еще дрожал, но был счастлив, вновь обретя жизнь.

Спустя шесть недель армия Ли стояла у Ченслорсвилля. Так далеко войска Конфедерации продвинулись благодаря успешной операции у Фредериксберга. Едва началась стрельба, к генералу Джексону подскакал курьер:

– Сэр, полковник Барроуз передает, что враг занял деревянный дом на опушке леса, откуда полностью просматриваются наши траншеи. Он просит вашего приказа взять его штурмом.

– Передайте полковнику Барроузу мою благодарность, а также передайте, что больше двадцати человек я выделить не смогу. Однако эти двадцать человек передаются в его полное распоряжение, – ответил генерал.

– Слушаю, сэр! – И ординарец, пришпорив лошадь, ускакал.

Через пять минут шеренга солдат Третьего Виргинского появилась из леса и пошла в атаку на дом. Войска Федерации открыли беспорядочный огонь со своих позиций, сразив множество храбрецов, включая и их командира, юного лейтенанта. Джек Сандерсон выбежал вперед и, размахивая пистолетом, повел уцелевших в атаку. На полпути между позициями войск Конфедерации и домом находился низкий холм, за ним солдаты и укрылись, чтобы получить хоть небольшую передышку.

Через минуту одинокая фигура бросилась вперед, к дому. Солдат пробежал уже половину простреливавшегося промежутка, когда войска северян его заметили и открыли бешеный огонь. Он на мгновение пошатнулся и приложил руку ко лбу. Затем опять побежал, добежал до дома, распахнул дверь и исчез внутри. Через минуту из окон дома полыхнул столб пламени, и практически тотчас же солдаты Федерации ударились в бегство. С позиций войск Конфедерации раздался ликующий крик, прозвучала команда «В атаку!», и солдаты пошли вперед, сметая все на своем пути. В ту же ночь в полусгоревший дом проникли разведчики. Там, на полу, рядом с кучей тюфяков, которую он поджег, лежало его тело – тело, бывшее когда-то рядовым Джоном Сандерсом из Третьего Виргинского. Он отдал свой долг чести.

Комната за зелеными ставнями

И при свете дня он выглядел зловеще – безрадостные коричневые стены, грязные окна… Сад – если только его можно было так назвать – давно скрылся под зарослями буйно разросшихся сорняков, камни подъездной дорожки разъехались, кирпич крошился от времени. Да и внутри было не лучше. Старые расшатанные кресла с тремя ножками, покрытые тем, что когда-то было плюшем, выглядели не слишком уютно. И все же этот дом был частью наследства, оставленного мне дедушкой. В завещании было условие: «Весь дом, со всем в нем находящимся имуществом, переходит в собственность моего внука, Роберта Калвина Рэймонда, по достижении им двадцати одного года. При этом я запрещаю ему открывать комнату на втором этаже в конце коридора до тех пор, пока не погибнет Карматль. Он имеет право отремонтировать и обставить три комнаты в доме по своему желанию на современный лад, однако все остальные помещения должны остаться в неприкосновенности. Мой наследник имеет право нанять не более одного слуги».