Проповедь и преподавание по Ветхому Завету - [5]
Одним из трагических последствий отделения Ветхого Завета от Нового является неспособность верующих людей увидеть, что жизнь, служение, смерть и воскресение Иисуса были ясно предсказаны задолго до того, как стали реальностью. Рассматривая более ранний Завет как нехристианское послание, мы не ожидаем найти в нём что-либо христологическое или мессианское и таким образом извлечь пользу из его изучения, не говоря уже о чтении, преподавании или проповеди по Ветхому Завету. Но подобный взгляд несостоятелен в свете доказательств, которые предлагает нам сам текст.
Мессия — в самом сердце послания пренебрежённой части Библии. Например, по подсчетам раввинов, Ветхий Завет содержит 456 отрывков, которые относятся непосредственно к Мессии или к мессианским временам.[8] Даже если это количество преувеличено в силу специфических стандартов исследования, используемых в некоторых сообществах, то и после сокращения списка оно остается довольно впечатляющим.[9]
К сожалению, значительная часть современных учёных разделяет скептический подход к мессианским представлениям авторов Ветхого Завета. Типичным для таких рассуждений является заключение, к которому приходит Иоахим Беккер: «Нет никаких доказательств существования настоящего мессианства до 2 века до Р.Х.».[10] Беккер пытается уверить нас, что свидетельства пришествия Мессии появляются лишь на пороге Нового Завета! Удивительно то, что Беккер осознаёт противоречие между собственными выводами и верой христиан первого века, которые не имели Нового Завета, даже его части. Он признаёт: «Подобное заключение [которое он сделал выше] противоречило бы одной из центральных тем Нового Завета, который с невиданным постоянством, интенсивностью и единодушием настойчиво утверждает, что приход Христа был заранее провозглашён в Ветхом Завете. Историко-критический метод не может не учитывать это свидетельство Нового Завета».[11] Беккер пошёл ещё дальше в разрушении своих же заключений. Он пишет: «Искать Христа на каждом этапе истории Израиля и Ветхого Завета не только верно, но это обязанность, возложенная на нас боговдохновенным свидетельством Нового Завета, значение которого мы должны стремиться понять».[12]
Действительно, существует согласованная система ветхозаветных мессианских пророчеств, в точности исполнившихся в Новом Завете. Очень немногие заметили органичное единство в совокупности; часто довольствуются гораздо меньшим, наугад выбирая отдельные стихи то здесь, то там.
Толкователю не нужно выжимать мессианский смысл из Ветхого Завета с помощью двойного значения отдельных отрывков. Напротив, он должен уметь показать, что ветхозаветные авторы осознавали бесспорную связь между временными/ историческими событиями, описанными в их пророчествах, и их наивысшим исполнением в Мессии — и это должно быть сделано обоснованно, без пренебрежения общепринятыми правилами толкования.
Те, кто доказывает, что мессианское значение, указывающее на Иисуса как на Мессию, глубоко скрыто в тексте, противоречат апостолам, которые смело заявляли, что события, имевшие место в жизни Иисуса, произошли в точности, как предсказывал Ветхий Завет! Ветхий Завет не может иметь более очевидного значения наряду со скрытым христианским значением. Иначе цитирование стихов для попытки убедить неверующих в том, что Иисус есть полное исполнение ветхозаветных предсказаний, равнялось бы глупости. Если мы ошибочно полагаем, что это значение было скрытым в более раннем откровении Бога, то как оно может убедить тех, кто размышляет, был ли Иисус посланным от Бога, согласно Божьему предвечному плану?
Джеймс X. Чарльзворт утверждает, что «в Ветхом Завете термин «мессия» не означает последнего Божьего посланника в истории спасения… Новозаветное понятие о Мессии связано с Ветхим Заветом через богословие раннего иудаизма».[13]
Но это утверждение упускает многократные утверждения самого Ветхого Завета. Действительно, понятие Мессия используется всего 9 раз в отношении Помазанника, пришедшего в лице Иисуса Христа.[14] Тем не менее, и иудеи (особенно накануне христианской эры), и ранняя церковь находили довольно много текстов (возможно, даже сотни), поддерживающих мессианское толкование, о чём мы уже говорили выше.
Уже в день Пятидесятницы (Деян. 2:16–36) апостол Пётр использовал Ветхий Завет, чтобы показать, что смерть, погребение и воскресение Иисуса были ясно предсказаны его авторами. Пётр обращается к пророку Иоилю (2:28–31), псалмопевцу (Пс. 15), к словам царя Давида (2 Цар. 7, Пс. 109) — и пункты его речи становятся началом возникновения новозаветной литературы.
Несколько дней спустя Пётр и Иоанн исцелили хромого у ворот храма (Деян. 3). Это событие стало поводом для другой проповеди, в которой Пётр снова прямо ссылается на Авраама, Исаака и Иакова, которые указывали на то, что «предвозвестил (Бог) устами всех Своих пророков…» (Деян. 3:18), а именно: Христос должен пострадать. Пётр утверждал, что Христос был «тем Пророком», о Котором писал Моисей. Моисей ожидал, что Бог воскресит Того, Кто должен явиться в эти дни. Подобное обращение к Ветхому Завету, чтобы доказать, что Христос есть Мессия, повторяется Стефаном в его речи (Деян. 7) и в речи Павла в Антиохийской синагоге (Деян. 13). Это не заимствование первыми учениками идей иудаизма, не так давно сформировавшейся иудейской религии, берущей начало со времён Вавилонского плена, где отсутствие храма было заменено синагогами, священники — книжниками и мудрецами, а жертвы — молитвами. Апостолы обращались исключительно к ранним ветхозаветным текстам.
