Пропавшее ущелье - [29]

— Пить.

Очнувшись, он вдруг увидел, хотя и смутно, что над ним склонилось человеческое лицо, показавшееся Щербакову необычайно красивым. Удивленным, немигающим взглядом больших светлых глаз незнакомый человек смотрел на Михаила.

— Кто вы?

— Пить… — прошептал Щербаков.

Тогда незнакомец легко поднял его на руки и двинулся через зеленую чащу.

И последнее, что припоминалось, это вода. Ее было много, она быстрым потоком струилась по камням. Человек помог Щербакову немного утолить жажду и снова понес его на себе. А Михаилу все еще хотелось пить.

— Пить, — требовал он, — дайте мне воды…

Видимо, это он кричал сейчас, потому что из полуоткрытой двери выскользнул тот же человек в каком-то странном одеянии. Он приблизился, поднес к губам Михаила деревянную чашку с освежающей влагой.

— Спасибо, — произнес Михаил и успокоился, закрыл глаза.

СТРАННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ

Проснувшись, Щербаков присел на койке. Он чувствовал себя бодрым. Голова была ясная, и первое, о чем пришла мысль, это — где он находится?

С удивлением осмотрел он веранду, на которой находилась постель. Все выглядело необычным — и эти плетеные два кресла, столик и качалка, и одеяло из диковинного материала, не белая, и салатового цвета простыня и наволочки на подушке такого же цвета.

Немая тишина стояла вокруг. Сколько Михаил не прислушивался, он не уловил ни единого звука. «Странно, — подумал Щербаков, — есть ли тут люди?»

Он вспомнил лицо неизвестного человека, молодое, энергичное лицо, но во сне он его видел или наяву?

Михаил решил сойти с веранды. Он уже спустил ногу на ступеньку, когда рядом раздался приятный мужской голос.

Щербаков обернулся. Перед ним стоял высокий, стройный юноша, крепкого телосложения, в светлой, без рукавов и воротника сорочке и коротких до колен брюках. Михаил не заметил, как он вошел.

— Добрый день, — приветствовал его Михаил. — Я чувствую себя совсем хорошо.

— Все равно лежите, пока не посмотрит папа. Вам что-нибудь нужно?

— Нет, ничего… Лежать, так лежать, — улыбнулся Щербаков. — Но, честное слово, я себя чувствую отлично. А вы не скажете, что со мной было?

Незнакомец как-то странно посмотрел на него.

— Вы ушиблись… Так говорит папа, а потом бредили.

— Давно я лежу?

Прежде чем ответить, юноша принялся считать.

— Семь дней.

— Неделю! — ужаснулся Михаил. — Какое сегодня число?

— Число? — переспросил тот и не ответил.

— Ну день сегодня какой?

— Ах, день… сейчас скажу.

Он поспешно вышел и скоро возвратился.

— Тринадцать тысяч пятьсот тридцать седьмой день, — сказал он.

Щербаков с недоумением посмотрел на говорившего, решив, что перед ним ненормальный. Да и весь вид его — короткие брючки… деревянные сандалии…

На лице юноши, покрытом густым загаром, выделялись темные, выразительные глаза, смотревшие сейчас серьезно. Юноша, видимо, догадался, что ответ его вызвал недоумение, сказал:

— Папа ведет свой календарь… Он когда-то был там, наверху…

— Где там?

— Откуда вы пришли.

Михаил ничего не понимал, его охватила тревога.

— В лагерь обо мне сообщили?

— Лагерь? — снова переспросил юноша. — Да, да, знаю, я читал. Это, когда люди собираются вместе и живут в палатках.

«Нет, он все-таки ненормальный, — решил Щербаков. — Или, может, смеется надо мной…». Но на лице его Михаил не заметил и тени насмешки.

— Послушайте, — горячо проговорил он, — мои товарищи волнуются, они разыскивают меня… Если нельзя к ним добраться, надо из любого селения, где есть телефон, связаться с Ташкентом или Сталинабадом, наконец, с любым городом, районным центром и передать, что я невредим. Моя фамилия Щербаков… Михаил Щербаков.

Так как незнакомец не двигался, он спросил:

— Вы уже это сделали?

Молодой человек пожал плечами, потом взял Михаила за руку и дружелюбно сказал:

— Вы голодны, вам надо поесть.

Он придвинул столик к постели и вышел из комнаты.

Что за странный человек? Почему здесь больше никого не видно?

Юноша возвратился. Он поставил на столик два предмета круглой формы, имеющие отдаленное сходство с тарелками и напоминавшие в то же время чаши каких-то цветов красивой окраски. В середине они были снежно-белые, чешуйчатые их края отсвечивали золотом. Такой посуде позавидовал бы каждый любитель антикварных вещей.

На одной чаше лежали два красноватых плода, величиной с кулак; они походили на картофель, на другой — ломтики поджаренного мяса и желтоватая булка, аппетитная на вид.

— Кушайте, вы давно не ели.

Щербаков разломил булку, положил на нее кусочек мяса, принялся завтракать. И то и другое ему показалось очень вкусным, хотя он мог бы поклясться, что никогда ничего подобного не ел. Потом Михаил взял плод, откусил его, но тут же выплюнул, до того горько стало во рту. Юноша рассмеялся.

— Очистите шкурку, — и взяв со столика нож, снял с плода кожицу.

— Вот теперь кушайте.

Плод напоминал по вкусу спелый крыжовник и очень освежал.

— Спасибо, — сказал Михаил, заканчивая необычный завтрак. — Как вас зовут?

Возможно, спрашивать так было несколько бесцеремонно, но Щербаков счел себя значительно старше молодого хозяина, на вид которому он дал бы не более восемнадцати-двадцати лет.

— Павел.

— Вот, Паша, теперь я чувствую себя совсем хорошо и хочу встать.