Пропавшая жена - [9]

Комната была просторнее, чем в хостеле «Ауберг», а окно выходило на окруженный цветами и деревьями небольшой бассейн в саду. Вдалеке между покатыми терракотовыми крышами голубело море. Кондиционера в номере не было, но свежий ветерок нес в окно приятную прохладу. Имоджен начала разбирать сумку. Вешая в шкаф свой синий деловой костюм, она вдруг запаниковала по поводу денег.

«Ты же не думаешь всерьез, что тебе удастся найти работу и какое-нибудь жилье в течение недели?»

Имоджен оглянулась по сторонам. Винс как будто стоял прямо у нее за спиной!

«Ради Бога, Имоджен, самое время тебе одуматься и прийти в себя! Ты ведешь себя невероятно глупо».

Может быть, так и было. Имоджен опустилась в одно из старых кожаных кресел в углу комнаты. До этого момента она все делала словно в припадке контролируемого безумия, сосредоточившись на своем плане. А теперь вот она, сидит здесь, и внезапно все кажется невозможно смешным и глупым. Он бы точно смеялся над ней, если бы узнал.

Бегство ничего не решает.

На этот раз у нее в голове снова зазвучал голос матери. Имоджен помнила, когда мама сказала ей эти слова. Не здесь, в Андае, а в Ирландии, после того как они уехали. Она чувствовала себя тогда ужасно несчастной среди серой и сырой ирландской зимы и поругалась со всеми, а потом, хлопнув дверью, заперлась у себя в комнате, заявив, что уйдет от них навсегда.

Ей было девять лет.

Она уже запихнула полдюжины футболок и пару розовых штанов в свою сумку с Барби, когда в комнату вошла Кэрол.

– Куда ты собираешься? – спросила она.

– В Андай, – сообщила Имоджен.

– Почему?

– Потому что здесь я все ненавижу!

– Правда?

– Да! Тут все по-другому. И все не такие. Всем на меня плевать.

– Агнесс и Берте не плевать.

– Да, они хорошие. Но все остальные – злые! В школе.

– Ты подружишься с кем-то, не волнуйся, – сказала Кэрол.

– Я их всех ненавижу! – крикнула Имоджен. – Я хочу домой.

– Солнышко, это и есть наш дом.

– Нет, это не наш дом! – возразила Имоджен. – Наш дом – это вилла «Мартин».

– Вилла «Мартин» не была нашим домом, – Кэрол обняла ее и привлекла к себе. – Ты же прекрасно знаешь, что она принадлежал месье и мадам Делиссандж.

– Но мы жили там так долго! Сами! – кричала Имоджен. – А потом ты взяла и все разрушила по своей глупости!

Теперь Имоджен вспомнила, какой болью исказилось лицо матери при этих словах, и невольно вздрогнула. Она была жестока, как бывают жестоки дети, не думала о чувствах Кэрол и знала только, что ненавидит все, все в этой своей новой жизни и не хочет здесь оставаться.

«Я была ужасным ребенком, – подумала она, подтянув колени к груди и опустив на них голову. – Только о себе думала. Ничего удивительно, что все повернулось таким образом. Может быть, все так и получилось именно из-за моего эгоизма».

* * *

Она минут пятнадцать сидела в кожаном кресле, свернувшись калачиком, обхватив колени руками и слегка покачиваясь. Она совершила ошибку. Это точно. Она не справится без него. Он нужен ей. Он любит ее, а она любит его. Они прекрасная пара. Все так говорят. И если что-то не так, то это ее вина., как и двадцать лет назад, когда она сказала неправильные слова в неподходящий момент. Если бы она держала рот на замке, все могло бы быть иначе.

Подняв голову, она потянулась к сумке. Потом вспомнила, что телефона там нет и позвонить ему она не может, не может попросить приехать и забрать ее. Зато она нашла в сумке листочек бумаги и прочитала то, что на нем было написано.

«Самое трудное – это решиться. А дальше остается только сила воли».

Это были слова Амелии Эрхарт, американской летчицы. У Кэрол была целая коллекция вдохновляющих цитат на любой случай. Эта цитата была любимой у Имоджен. Она записала ее на листке бумаги с логотипом отеля в Париже, когда уезжала из гостиницы, потому что знала: в какой-то момент у нее обязательно начнется паника, как сейчас, и рано или поздно уверенность ее покинет. Еще минуту она смотрела на листок, затем сделала глубокий вдох и встала. Она уже решилась. И теперь дело только за силой воли. Нужно следовать плану.

Она прошла в ванную, умылась, снова подкрасилась и расчесала волосы, все еще непривычно короткие для нее. Потом спустилась по лестнице в холл и огляделась по сторонам.

– Вам нужен путеводитель по городу? – спросила девушка-консьерж с доброжелательной улыбкой.

Имоджен хотела было отказаться, сказать, что она и так справится, но потом подумала, что карта ей не помешает, ведь города она не знала, несмотря на то что когда-то здесь жила.

– Вот, – протянула ей карту девушка. – Мы находимся вот здесь. А вот тут центр. Вот тут туристическое бюро, – она нарисовала кружок на карте. – И если я могу вам чем-то помочь, пожалуйста, обращайтесь.

– Вы очень любезны, – сказала Имоджен.

Она взяла карту и вышла на улицу. Ей стало немного спокойнее, тревога слегка улеглась, и она внимательно осмотрелась.

Ни одна из ближайших улиц не показалась ей знакомой, но это было вполне ожидаемо: когда они жили здесь, она редко выходила за пределы Виллы Мартин и ее окрестностей. Все, что она помнила о доме, – это то, что он находился в одном из лучших мест города, на холме, с которого открывались виды на пляж и море. Она не помнила точно, где это было, но была уверена, что сможет его найти. Были какие-то приметы, которые она помнила очень отчетливо. Например, мост через железнодорожные пути, на которые она, перегнувшись через перила, очень любила смотреть, и большой кемпинг у дороги. Еще в Париже она нашла их на «Гугл Мэпс» и была уверена, что отыщет их на месте. А вот виллу «Мартин» она на карте не нашла, несмотря на то что долго и внимательно изучала разные улицы.