Пропавшая невеста - [14]

– Ладно, пусть так, но разве в огромном пустом доме негде было спрятать тело, чтобы потом принести его сюда и здесь от него избавиться? – И Эмили покивала так выразительно, словно для нее только что высказанная теория уже обрела материальность факта.

– Эмили, на чем основаны твои предположения? – задала вопрос Шарлотта.

– На том, что я здесь вижу. – Протянув руку, Эмили выудила из пепла нечто обугленное до неузнаваемости. – Вот доказательство того, что на этом костре было сожжено тело. Осматривая пепел, я нашла это – фрагмент кости. Судя по ее толщине и изгибу, это ребро.

– Неужели человеческое? – ахнула Шарлотта и шагнула поближе, чтобы лучше рассмотреть находку. Энн, наоборот, отпрянула и отвернулась. Может, сестер и не смущало то, что Эмили, возможно, держала в руке частичку мертвой женщины, но Энн не ощущала такой же бесстрастности в себе. Мысль о том, что этот кусочек мог оказаться частью той, чьей рукой были нарисованы чудесные детские портреты, вызывала у нее что-то похожее на тошноту. Бедняжка Элизабет Честер, неужели и впрямь таков был ее конец: ее швырнули в огонь и сожгли, как мусор, и ни следа ее жизни не осталось на земле?

– Я, конечно, не могу утверждать, что эта кость именно человеческая, – признала Эмили, сосредоточенно глядя на объект у себя в руке. – Чтобы подтвердить это или опровергнуть, нужен взгляд эксперта, а не мой. Но зачем, скажите, кому-то понадобилось сжигать тело другого существа здесь, посреди леса?

– Вполне уместный вопрос, – сказала Шарлотта, – но не кажется ли вам, что если мы нашли это свидетельство, то его мог отыскать и констебль, и вообще кто угодно?

– В том-то и дело, что его никто не искал, Шарлотта, – удрученно ответила Эмили. – Никто, кроме меня – нас, – и уж тем более не констебль, который вместо того, чтобы заниматься наиболее очевидным подозреваемым, отправился куда-то догонять бродяг. Чьих следов, кстати говоря, я тут нигде не вижу.

– Здесь их, может быть, и нет, но не забывай, Мэтти ведь говорила, что Честер владеет многими акрами земли, – напомнила Энн сестре, которая, покинув обугленное пятно, подошла к дереву, приподняла его надломленную ветку и теперь показывала ее Энн.

– А посмотри, как здесь много примятых и поломанных веток, вроде этой, – сказала она. – И все на высоте плеча рослого мужчины – как будто кто-то прошел здесь, неся на плече что-то тяжелое и длинное; почему этим мужчиной не мог быть Роберт Честер, который нес тело жены?

И Эмили обвела поляну театральным жестом, точно призывая сестер увидеть то, что было очевидно ей, но кто же верит Эмили? Она человек крайностей, ей либо одно, либо другое, а уж если она что вобьет себе в голову, то придется немало потрудиться, чтобы заставить ее разувериться в этом.

– Дорогая, я понимаю, что ты хочешь сказать, и считаю, что теоретически это очень возможно, – осторожно начала Энн. – Однако не кажется ли тебе, что задача детектива – не подгонять факты под уже сложившуюся теорию, а строить теорию на основе имеющихся фактов? К тому же я не считаю, что собранного нами достаточно, чтобы прийти к каким-то определенным выводам.

– Энн права, – согласилась Шарлотта. – Нам надо…

– Шарлотта, кто ты такая, чтобы судить, что нам надо и чего не надо? – начала Эмили.

Сестры затеяли перебранку, а Энн, распустив ленты капора так, чтобы свежий лесной воздух холодил ей щеки, повернулась к ним спиной и сделала несколько шагов по тропе, которая привела их сюда. Девушка внимательно всматривалась в обступившие ее деревья и кусты – действительно, их нижние ветви во многих местах были заломлены и примяты в одном направлении, образуя полосу, которая тянулась отсюда и до входа в лес – не слишком заметная, но все же вполне видимая, если приглядеться.

Энн не знала, что заставило ее вернуться к мрачному кругу пепла на поляне, но, снова оказавшись рядом с ним, она заметила у самой кромки опаленной травы маленький предмет, одиноко черневший на фоне зеленой летней травы. Энн наклонилась и подняла его, не успев даже спросить себя, что он здесь делает, такой чуждый всему вокруг. Но, едва коснувшись его пальцами, Энн поняла, что это, и почувствовала, как ее сердце наполнилось тоской и ужасом.

– Зуб. – Энн едва нашла в себе силы, чтобы произнести это слово вслух, но сестры продолжали ссориться, не слыша ее. Пришлось повысить голос.

– Зуб, я нашла зуб, – сказала она, завладевая наконец их вниманием.

Предмет был черным от огня, и все-таки было ясно, что это именно зуб. Сестры подошли ближе и с мрачными лицами склонились над протянутой ладонью Энн.

– Я думаю, все согласятся с тем, что мы и без эксперта можем определить этот зуб как человеческий, – сказала Эмили. – И, следовательно, другие найденные нами останки тоже принадлежат человеку.

– О боже, – Шарлотта прикрыла рот ладонью, – но это… это отвратительно. Бедная, бедная молодая женщина. Что нам делать?

– Садиться и подводить итоги, – спокойно ответила Энн, ничем не выдав той бури, которая бушевала у нее в душе. – Надо еще раз взвесить все найденные нами доказательства, составить план и наметить, какие шаги мы можем предпринять в ближайшее время, дорогая Шарлотта. Нам нельзя ошибиться, ведь тогда мы не поможем Элизабет и Мэтти, а от кого им ждать помощи, если не от нас?