Пропавшая икона - [9]

Он спрятал священную книгу и положил доски на место, рассудив, что, случись в доме обыск, тайник вряд ли обнаружат. Капитан похлопал по карманам и нащупал фотографию полуобнаженной девушки. Положить ее к Библии было бы неправильно, поэтому следует избавиться от фотокарточки при первой возможности.

Через полчаса Королев быстрым шагом шел по улице Разина, мимо памятника известному предводителю восстания, в честь которого большевики и назвали эту улицу. Насвистывать в милицейской форме было не положено — это снизило бы его авторитет в глазах обычных граждан и уж тем более преступников. Но его буквально распирало от счастья. Будь он в штатском, непременно исполнил бы что-нибудь пафосно-торжественное, соответствующее настроению, — например, «Интернационал». Но милицейская форма удерживала от столь бурного проявления чувств. И даже пасмурное утро не ослабляло радость от того, что он стал владельцем собственной комнаты. Ему казалось, что жизнь налаживается, как и обещал товарищ Сталин. И жизнь действительно налаживалась.

Королев начал искать глазами телефон, чтобы позвонить на Петровку, и в этот момент увидел два черных воронка, припаркованных чуть поодаль от церкви. Возле автомобилей стояли несколько человек в милицейской форме. Королев догадался, что это и есть место преступления, о котором говорил Попов. Маленькая церквушка была украшена комсомольским плакатом: он висел на входе и приглашал членов ВЛКСМ на танцы в поддержку испанских товарищей. Территорию вокруг церкви обнесли ленточкой, хотя в этом не было никакой необходимости, так как прохожие, издалека завидев сотрудников милиции, и так спешили перейти на другую сторону улицы.

И только голодная дворняжка, которой чудом удалось пережить лето и не оказаться в чьем-то супе, да три замызганных уличных беспризорника проявляли живой интерес к происходящему — да и то с безопасного расстояния. Из церкви появился Попов в сопровождении милиционеров, которые на ходу слушали его указания. Генерал кулаком бил по ладони, очевидно, стараясь подчеркнуть важность своих инструкций. Королев подошел к Попову, и тот кивнул ему в знак приветствия.

— Вижу, тебе передали мое сообщение, — сказал генерал.

— Нет. Я как раз собирался звонить вам из телефонной будки, когда заметил скопление машин.

— Ну что ж, хорошо. Это убийство именно для тебя, Алексей Дмитриевич. — Генерал махнул рукой за спину Королева, в сторону церкви. Потом развернулся к милиционерам и строгим голосом сказал: — Мне нужны показания всех граждан, которые живут в радиусе двухсот метров. Нам необходимо знать о каждом шаге всех без исключения — мужчин, женщин, детей, даже мышей! — за последние два дня. Все отчеты передавайте товарищу Королеву на Петровку. Он будет вести расследование.

Люди в форме, отдав честь, удалились. Попов смотрел им вслед.

— Может быть, это и пустая трата времени, но сегодня нужно предпринимать все возможные меры, если хочешь избежать обвинения в халатности и попустительстве.

Он с раздражением принялся забивать большим пальцем табак в трубку. Королев стоял молча, зная, что в такие моменты генерала лучше не перебивать. Наконец Попов вспомнил о Королеве и ткнул трубкой на вход в церквушку.

— Ужасная штука, Королев. Какой-то ублюдок забрался сюда прошлой ночью и… — Генерал сделал паузу и взмахом руки велел Королеву следовать за собой. — Неприглядная картина. Если мы не поймаем преступника в кратчайший срок, он снова это сделает. Гаденыш получает от этого удовольствие — носом чую.

Темноту церкви пронизывали слабые лучи света из маленьких витражных окошек. Тусклый свет оттенял отдельные лики и серебряные одеяния святых на купольных фресках с изображением библейских сцен. Сердце Королева сжалось при виде партийных лозунгов, беспардонно нанесенных прямо поверх фресок и мозаики. «Неужели молодым комсомольским неучам нечем заняться, кроме как тратить время на бессмысленное мелкое хулиганство?» — думал Королев, следуя за Поповым вглубь церкви. Даже иконостас — перегородка, отделяющая алтарь от остальной части церкви, — теперь был увешан плакатами. Так в стране утверждалась власть Советов. Королев тайком изобразил в кармане знак креста. Товарищ Сталин наверняка нашел бы, что сказать, если бы увидел, какую «активную» деятельность развели здесь эти комсомольские щенки.

— Она тут, — сказал генерал, бесцеремонно проходя через центральную дверь иконостаса в ризницу, откуда свет падал в темный неф.

Несколько мгновений Королев колебался, а затем направился к дьяконской двери, которая находилась сбоку от центрального входа в алтарь. Дверь в центре иконостаса называлась царскими вратами, и через них входить в алтарь могли только священники. «Пусть даже последние десять лет священники сюда не входили, все же будет спокойнее, если соблюсти правила», — решил для себя Королев.

Еще не видя убитой девушки, он по запаху понял, что с ней сотворили нечто ужасное. Несмотря на годы армейской службы — а может, именно после них, — он терпеть не мог запаха крови. Также он не переносил вида этой темно-красной вязкой жидкости, а тут весь мрамор был залит ею. Со стен куда-то вдаль смотрели спокойные лики святых — они словно не замечали, что здесь произошло. По всему было видно, что девушка умирала в муках. Королев с трудом подавил приступ рвоты и почувствовал, как ногти сжавшихся в кулак пальцев впиваются в ладонь. Тело было ужасно изуродовано. Королев снова и снова боролся с позывами тошноты. Если продержаться еще секунд десять, будет легче. Первая минута всегда самая тяжелая. Он подошел ближе и взглянул на лицо жертвы. А она, наверное, была симпатичная… Только дьявол мог сотворить подобное. На другой стороне алтаря недовольно сопел Попов.