Пропавшая экспедиция - [78]

У сходней в тот день оказалось не протолкнуться. Какой-то энтузиаст заказал оркестр, грянула туш, но, никто из именитых путешественников так и не спустился на причал. Каюты, занимавшиеся полковником с сыном и двумя их спутниками, оказались пусты. Взвинченные встречающие ринулись к капитану, но тот категорически отказался давать комментарии. Оставалось лишь предположить, что по каким-то неведомым причинам сэр Перси и сопровождавшие его лица сошли на берег несколько раньше, но где именно, никто не знал.

— Может, их похитили?! — задавались вопросом многие, начиная потихоньку волноваться. Это была нелепая, и вместе с тем, пугающая мысль. Но, кто и зачем мог сделать это. Неужели — злопамятные бандейранты, так и не простившие сэру Перси ничего…

Советское научно-исследовательское судно, прибытия которого должны были, по утверждению пресс-службы компании CHERNUHA, дожидаться в Белене словно растворившиеся в воздухе путешественники, тоже, соответственно, не появилось.

— Чудеса… — оставалось вздыхать раздосадованной публике.

Ларчик, как стало ясно впоследствии, открывался гораздо проще, чем предполагали многие. Никто никого не похищал. Офсет, Вывих и их спутники покинули «Приам» несколькими днями ранее, когда пароход сделал короткую остановку в крошечном порту города Макапа на противоположном, северном берегу Амазонки. Ровно в тот же день за ними действительно прибыл советский корабль, продемонстрировав похвальную точность хороших швейцарских часов. Такая феноменальная пунктуальность свидетельствовала в пользу великолепной организации похода, обе группы, и приехавшая из Северной Америки, и приплывшая из Советской России, продемонстрировали завидную слаженность. А еще, недурственные ходовые качества советского корабля, который, преодолев препоны англичан в Гибралтаре, пересек Атлантику в рекордно короткий срок.

— А чего вы еще хотели от настоящего боевого корабля? — якобы удивлялись редкие очевидцы, чьи свидетельские показания публиковались позже бразильскими газетами. Макапа, в отличие от многолюдного Белена — местечко пустынное. Людей там и в прежние времена было — раз, два и обчелся, а с тех пор, как Каучуковый бум приказал долго жить, городишко почти что вымер. И, хотя советское судно не приставало к берегу, бросив якорь на рейде, по одному его хищному силуэту было видно — это эсминец, а то и легкий крейсер, причем, новейшей постройки…

— Такому океан пересечь — что мне — сигару выкурить…

Еще утверждалось, что едва сэр Перси и его спутники ступили на пирс, как за ними прибыл моторный катер с эсминца. И, полковник, якобы, был сильно смущен и самим видом корабля, поджидавшего его на внешнем рейде, и чисто военной выправкой мнимых советских ученых, которые, живо десантировавшись из катера, взяли сэра Перси с сыном чуть ли не под конвой.

— У них были рожи палачей, — вздыхали очевидцы, рассказывая, как сэр Перси потребовал объяснений, на что стоявший в двух шагах плюгавый коротышка в очках, по виду — чистый бухгалтер, посоветовал ему не заморачиваться.

* * *

— Но это же эсминец?! — недоумевал полковник. Как военный человек, он не мог ошибиться, изящные обводы судна свидетельствовали сами за себя.

— По всей видимости, да… — Гуру усмехнулся в густые усы. По случаю путешествия защитного цвета панама пришла на смену его знаменитой брахманской шапочке.

— Пегед вами, полковник, новейший лидег советских эскадгенных миноносцев «Богец за счастье тгудящихся тов. Яков Свегло», бывший лейб-гвагдейский эсминец «Панический», — пояснил внимательно прислушивавшийся к разговору двух прославленных путешественников бухгалтер товарищ Либкент. Он, видимо, волновался, поскольку картавил вдвое сильнее обычного, и сэру Перси приходилось напрягаться, чтобы разобрать смысл сказанного. Хоть, после своего странного сна на вершине Белой пирамиды, где он повстречал Воздушного Дельца, с русским языком у него не возникало ни малейших затруднений…

— Только отныне когабль служит не пгеступному самодегжавному гежиму Гомановых, а нагоду, как, впгочем, и все остальное в Советской стгане… — продолжал разглагольствовать Либкент.

— Это похвально, — растерянно пробормотал Офсет. День выдался нежарким, море, укутавшись лиловой дымкой, дремало, размеренно и неторопливо дыша, поверхность искрилась миллионами ослепительных бликов, и корабль словно парил среди сияющего великолепия.

— А, поскольку, советский нагод не испытывает вгажды ни к какому дгугому нагоду, а, напготив, исполнен чувства самого искгеннего пголетагского интегнационализма, боевые когабли ему — без надобности. То есть, эта надобность в самом скогом вгемени отпадет, как только мы покончим с импегиализмом. Тогда и все пгочие эсминцы, кгейсега и линкогы очень даже запгосто выведем из состава ВМФ, чтобы служили научным целям… — сняв очки, Либкент аккуратно протер линзы.

— То-то я гляжу, артиллерийского вооружения не видать, — холодно заметил сэр Перси, отнимая ото лба ладонь, которую держал козырьком, чтобы солнце не било в глаза.

— Пушки сняты, — кивнул бухгалтер. — Но, если что, как говогится, их без пгоблем вегнут обгатно. А то, знаете ли, чегт газбегет, какие пгепоны готовят нашему мигному судну вгаги…