Пропавшая экспедиция - [44]

— Ну вот, — протянул я угрюмо.

— У нас есть перочинные ножи, — стоял на своем месье Шпильман.

Тут он был прав, изъяв наши ружья, Огненноголовые оставили нам ножи. Наверное, просто не придали им значения. Или не догадались, с чем имеют дело…

— И? — произнес я, глядя месье Полю в глаза, сверкавшие, как у кошки.

— И я своим складным ножиком уже добился кое-каких результатов, — он чисто по-заговорщически подмигнул мне. — Всего за две недели проковырял дыру, через которую мы без проблем сумеем выбраться наружу.

— Дыру?! Но где?! — ахнул я и, непроизвольно, покосился на дверь, за которой несли вахту стражники.

— Как это — где?! — удивился месье Шпильман. — В полу, естественно, — он, как ни в чем не бывало, снова мне подмигнул. — Пол-то — из лозы! Идемте, я вам покажу…

— Через минуту мы стояли над почти правильным кругом, прорезанным им в углу хижины, за нашими нехитрыми пожитками. Месье Поль прятал его, прикрыв циновкой и каким-то тряпьем. Глядя на творение его рук, я подумал о проруби, проделанной в толстом льду. Внутри, всего в каких-то пяти футах от нас, плескалась зеленоватая вода Маморе, мутная из-за множества микроорганизмов, что в ней живут.

— Вы же могли пустить весь остров ко дну, — пролепетал я, представив, как мы тонем посреди болот, а нас атакуют ненасытные пираньи.

— С чего бы?! — ухмыльнулся Шпильман. — Это вам не кингстон, месье! Весь наш дурацкий остров — скорее плот, нежели полноценный корабль, у него нет водоизмещения в том смысле, к которому мы привыкли, подразумевая трюмы и все такое прочее. Так что дырявьте его сколько угодно, на плавучесть не повлияет.

— Если воины заметят, то… — я откашлялся — То нам несдобровать…

— Пока не заметили, — отмахнулся месье Поль. — Рано или поздно увидят, конечно. Поэтому, предполагаю не затягивать. Уходим сегодня ночью. Кстати, полковник, вам приходилось нырять? А то ведь водолазное снаряжение — давно тю-тю…

— Я плаваю как рыба, — заверил я. — Но, не с простреленным бедром…

— Ах ты черт! — месье Шпильман всплеснул руками. — Голова садовая! Я об этом не подумал!

— Пускай вас не беспокоит мое ранение, — отмахнулся я. — У нас есть проблемы поважнее. Тут вам не Луара, Поль. Допустим, вы сумеете достаточно долго задержать дыхание, пока будете плыть под островом. Но, что потом, месье?! У вас же нет ни лодки, ни ружей, а кругом — полно хищников и воинственных туземцев! Вы об этом подумали?!

— Подумал, — Шпильман стиснул мне запястье. — И, знаете, что я вам скажу, месье?! Атлантида — НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛА! И сейчас, мы с вами, быть может, в какой-то зачуханной полумиле от ее главного наследия — Белой пирамиды! Колыбель где-то рядом, сэр, я чувствую ее! И, черт бы меня побрал, если я не доберусь до нее вплавь и голышом! Да я до нее по-пластунски по дну доползу, если только потребуется…

Его глаза горели безумной решимостью настоящего пионера, меня нисколько не смутил этот блеск, я много раз видел такой при бритье, используя воду Маморе как зеркало…

— Идите с Богом, — молвил я.

— А вы?! — выдохнул Шпильман.

— Постараюсь прикрыть ваш отход, друг мой…

Мы крепко обнялись на прощанье, потому что каждый прекрасно осознавал, какова степень риска, затеянного месье Шпильманом предприятия. Затем я отдал ему Ключ…

— Вы отдали Ключ?! — выкрикнул один из присутствовавших в палате бразильских ученых.

— Отдал, — подтвердил полковник. — Поверьте, сеньор, мне оказалось непросто расстаться с ним, трудно объяснить, но Ключ, который мои бывшие коллеги из Лондона посчитали безделушкой, купленной мною при случае на туземном базаре, обрел надо мной странную, противоестественную власть. Не знаю, как описать свои чувства. Он словно завладел всеми моими помыслами, как случается, когда мужское сердце открывается, трепеща от любви к прекрасной даме. Колыбель властно манила меня, влекла, будто металлическую стружку, попавшую в поле притяжения сильного магнита. В этом, безусловно, был магнетизм, хоть и не тот, какой исследовал Фарадей, открыв явление электромагнитной индукции. Словно какая-то неведомая сила захватила нас, и мы оба, и я, и Поль, сделавшись заряженными ею частицами, беспрекословно двигались туда, куда ей было угодно направить нас. Да, друзья, мне было тяжело расстаться с Ключом, но я передал его месье Шпильману, не колеблясь. И даже не оттого, что доверял ему, как самому себе. Нет, мы с ним словно сделались участниками эстафеты, право поставить точку выпало ему, и я воспринял это, как должное. Рана не позволила мне двигаться дальше, на болотах я стал бы для своих товарищей обузой. Тем более что Огненноголовые, хватившись нас, наверняка пустились бы в погоню. Мы бросили жребий, сеньоры. Месье Полю выпало идти, мне — прикрывать отступление, по возможности пустив преследователей по ложному следу. Я так и поступил. Моим товарищам посчастливилось улизнуть незамеченными. Когда же индейцы обнаружили пропажу, я легко одурачил их, объявив старейшинам, что мои спутники вернулись на Луну, откуда мы, собственно, и спустились…

— Вы не проявили должного уважения к ним, — соврал я индейцам, и глазом не моргнув. — Теперь они вряд ли снова пожалуют к вам в гости…