Пропавшая экспедиция - [39]

Старуха Изель подошла к нам, и тихо сказала:

— Вам больше нельзя летать в долину.

— Почему? — спросили мы.

— Вчера в лесу волчица страшно выла, а ночью в горах Красная женщина родилась!

— Но, что это значит, Изель?

Но она ничего нам не ответила, молча повернулась, ушла, решив видимо, что и так сказала слишком много.

Мы были в недоумении, как и мой ангел-хранитель, старуха вновь предупредила нас об опасности, но она была более категорична, она сказала — «нельзя»! Что же делать? Неужели, мы должны прекратить все исследования, даже не попытавшись выяснить, какая именно опасность нам угрожает? Мы уже не обсуждали слова старухи, бесполезно, все равно ничего не придумаем. Оставив решение до утра, мы улеглись спать.

Я долго не мог уснуть, самые невероятные мысли путались в голове, я представлял себе различные критические ситуации, которые могли возникнуть в полете, но ни одна их них не могла объяснить странной фразы старухи о волчице и Красной женщине. Потом все померкло, кануло во тьму, и я забылся тяжелым, тревожным сном.

Мне вновь привиделась она, мой ангел-хранитель, одетая в красное платье с отложным воротником, она медленно и бесшумно вошла в дом. «Идем со мной, — тихо сказала она, — идем». Она повела меня к двери, и тут я с ужасом понял, что это не та, это совершенно другая женщина, хоть и удивительно похожа на нее! У той был грустный, печальный взгляд, а у этой во взгляде этой горел какой-то неистовый, дьявольский огонь. Панический страх и ужас сковал меня, я понимал, что не должен идти с ней, но уже не мог владеть своим телом. Она открыла дверь, и я отшатнулся назад, сразу же за дверью, передо мной зияла бездонная пропасть. Красная женщина схватила меня за руку, пытаясь вытолкнуть за дверь, я сопротивлялся. Это странное существо обладало огромной силой, она стиснула мое горло, и я стал задыхаться, сантиметр за сантиметром мы приближались к пропасти, еще секунда, и я упаду туда, куда она меня тянула. Я выпрямил правую руку, и уперся ею в косяк двери, собрав последние силы, я сбросил с горла ее пальцы левой рукой, и оттолкнул ее прочь, за дверь. Красная женщина исчезла, растаяла в темноте, все прекратилось. Проснулся я в холодном поту, лежа поперек кровати. Предрассветные сумерки уже бродили по дому, мои товарищи спали крепким, безмятежным сном, в тишине раздавался мощный храп Рудольфа.

Я сел на кровати. Это был сон, только сон, глупый странный бред, но при попытке пошевелиться, я с ужасом осознал, что все это случилось не во сне. Ныла правая рука, ушибленная о косяк двери, шея болела в том месте, где ее сдавила железная рука ночного чудовища, ощущалось растяжение связок в кисти левой руки. Нет, все-таки это был не сон! Я осторожно приоткрыл дверь, никакой пропасти за ней не было, все как обычно: зеленая трава у порога, силуэты деревьев, проступающие сквозь сумерки, и тихо дремлющий на стоянке Ан-2.

Возможно, я просто схожу с ума? Мечась в горячечном бреду по кровати, я сам себе причинил все эти травмы, обычный бред сумасшедшего, просто бред, бред и больше ничего? Да нет, не похоже. Уснуть я уже не смог. Утром, когда все проснулись, я рассказал о том, что случилось со мной ночью. Никто никакого разумного объяснения происшествию дать не мог. Исследовав синяки на моем теле, ребята пришли к выводу, что я не мог сам себе причинить эти травмы. На шее четко просматривались следы от пальцев, сдавливавшей горло руки. Поскольку Красная женщина, явившаяся ночью ко мне, цели своей все же не достигла, появилась надежда, что мы сможем справиться с той неведомой опасностью, которая нам угрожала, и мы решили продолжать исследования.

Когда мы уже готовились к вылету, к нам вновь подошла старуха Изель, и сказала:

— Все-таки, вы решили лететь!

— Это наша работа, — ответил Николай Иванович, — мы обязаны выполнить ее.

— Что ж, летите, но берегитесь того, чего нельзя увидеть глазами.

Старуха повернулась и ушла, медленно ступая босыми ногами по утренней росе, ушла, не объяснив ничего из сказанного.

Как можно остерегаться того, чего нельзя увидеть? Возможно, приборы Рудольфа сумеют зафиксировать ЭТО, то, чего следует опасаться?

Мы взлетели и, развернувшись над площадкой, взяли курс к долине. Сегодня нам предстояло углубиться дальше в горы. Высота тысяча двести метров, курс 210, полет по прямой, левый разворот под девяносто, опять прямая, опять разворот.

— Одна минута, параметры в норме, две минуты, параметры в норме, три минуты, параметры в норме, — докладывал Рудольф.

То, что произошло потом, я до сих пор не могу описать словами. Мысли исчезли, наступило небытие, сознание было размазано по пространству, все стрелки приборов замерли на нулевых отметках, самолет трясло. Я не узнавал никого из членов нашего экипажа, время остановилось, секундная стрелка часов замерла, было ощущение падения в бездну, кто-то что-то говорил, но я не понимал слов, слышал голоса, но не узнавал их, не понимал, о чем говорят. Ни одна мысль не могла сформироваться в мозгу, способность воспринимать информацию, анализировать и принимать решения была утрачена.

Кончилось все внезапно, так же, как и началось. Вновь слышал я спокойный, ровный гул мотора, стрелки приборов заняли свои места, часы вновь отсчитывали секунды, та же высота, тот же курс, те же самые горы под крылом.