Пропавшая девушка - [50]

Я смотрел на ее сморщивающееся, словно сушеный чернослив, лицо — и понимал, что происходит. На моих глазах они оба старели. Старели на семьдесят лет. Рот Лиззи распахнулся, зубы вперемешку со слюной посыпались наземь. Кожа начала слезать. Клочья кожи отваливались со лба, со щек, и вскоре я уже видел обнажившиеся кости скул. Она пыталась закричать, но издавала лишь сиплое карканье.

Я вскрикнул в ужасе, когда ее язык вывалился изо рта и ударился об пол пещеры. Комок бледного мяса, он еще содрогался несколько секунд, прежде чем застыть неподвижно.

Аарон был уже совершенно лысым, руки его тряслись, тело ссыхалось, превращаясь в скелет. Оба они увядали и распадались. А я все смотрел, застыв в ужасе и неверии. И видел, что старением дело не ограничилось. В то время, как их тщедушные тела дрожали в круговоротах пещерного ветра, их одежда кучей свалилась на землю. На пол пещеры падали кости.

У Лиззи больше не было лица. Я видел лишь зияющую дыру там, где должны были находиться язык и зубы. А потом череп сорвался с ее плеч и грянулся макушкой оземь рядом с усыхающим языком.

От Аарона к тому моменту осталась лишь груда костей, но и кости распадались, превращаясь в прах. Тела практически исчезли. Оставшиеся кости выскальзывали из одежды и со звонким треском рассыпались в мелкое крошево.

Не знаю, как долго я так стоял и смотрел. Минуты? Секунды? Я смотрел, пока от Лиззи и Аарона не осталось ничего, кроме праха, двух куч серой пыли, похожей на золу в прогоревшем камине. А потом налетел ликующий пещерный ветер, развеял прах и унес с собой в темную бездну пещеры.

Еще долго стоял я и смотрел в никуда. И тут в голове прояснилось, я вспомнил о Пеппер. Вспомнил ее испуганный вопль, вопль, который помог мне избежать страшной пещеры, не позволил мне раствориться во времени.

Да. Да. Только теперь я спохватился, вспомнил о Пеппер. Усилием воли я отогнал кошмарный образ двух людей, рассыпающихся в прах. И побежал, выкрикивая ее имя во всю мощь своих легких, и мой голос звенел среди деревьев.

— Пеппер! Пеппер, ты в порядке? Пеппер!

46

Я споткнулся о ворох опавших листьев, ноги заскользили по твердому насту.

— Пеппер? Пеппер? — Эхо разносило моих хриплые, отчаянные крики.

Когда я продрался сквозь заросли и выбежал на поляну, Пеппер повернулась ко мне. Она смотрела на меня щурясь, будто не узнавала.

— Майкл? — Она вытянула руки, разминая онемевшие плечи. — Майкл? Что произошло? Я… как будто спала. Но это невозможно. Я очнулась от собственного крика и…

— Ты в порядке! — радостно закричал я. — Должно быть, чары разрушены. Слава Богу, ты в порядке.

Я обхватил ее руками и стиснул в объятиях. Ее щеки были ледяными. Холод выстудил ее куртку, отчего та казалась жесткой, как лед.

— Ты в порядке… Ты в порядке… — повторял я снова и снова.

Еще мгновение я обнимал ее, потом отступил назад.

— Пеппер, ты спасла мне жизнь. Твой крик… он спас меня.

Она заглянула мне в глаза.

— У меня такое чувство… будто от кошмара проснулась. Где Лиззи? Я помню, что здесь была Лиззи. Куда она делась?

— Лиззи больше нет. Кошмар закончился, — сказал я. — Я все тебе объясню. Но сначала давай выберемся отсюда. — Я обнял ее за плечи, и мы вместе поспешили прочь из мрачного леса, к машине.

* * *

Листок кальки трепетал на ветру. Я вцепился в него, чтобы ветер не вырвал его из пальцев. У кладбищенской ограды я увидел Пеппер и Кэтрин. Они жестами звали меня к себе, но я лишь отмахнулся. Мне хотелось побыть одному.

Снег не шел вот уже два дня, и температура поднялась почти до плюс четырех. Мисс Бич объявила, что сегодня подходящий день для того, чтобы закончить нашу работу с оттисками надгробий.

Утреннее солнце поднималось в ясное голубое небо. Я обошел несколько лужиц растаявшего снега и подошел к мраморной могиле в конце ряда.

МАРТИН ДУЛИ.

Я собирался сделать оттиск с дедовой могилы, а потом написать о нем доклад: как он, совсем еще мальчишкой, приехал в США из Ирландии, как трудился, не покладая рук, пока не сделался владельцем крупнейшей в Шейдисайде конюшни. Но теперь, глядя на слова и даты, высеченные в потускневшем черно-белом мраморе, я колебался.

Слишком много накопилось у меня вопросов. Неужели этот глубоко несчастный, полуслепой человек действительно был жестоким убийцей? Неужели именно дедушка Дули был причиной всех ужасов, пережитых мной и моими друзьями?

У меня возникла безумная мысль, что он может подняться из могилы. Встанет из занесенной снегом земли, чтобы все объяснить мне, чтобы сказать: Нет, Майкл. Я никому на свете не делал зла. Жил честно, владел крупнейшей в Шейдисайде конюшни и очень любил свою семью.

Безумная мысль. Я понимал, что никогда не узнаю правды. Я пронесу ужас этих последних дней через всю оставшуюся жизнь, но так и не узнаю правды.

Ветер снова зашуршал бумагой. Я скатал ее в трубочку и решил двинуться дальше.

Сам того не сознавая, я поднялся вверх по пологому склону холма и приблизился к могилам семьи Пальмьери. До меня доносились беззаботные голоса моих товарищей, трудившихся над своими оттисками. Они вдруг показались мне ужасно далекими.

Я посмотрел на могилу Энджело Пальмьери, затем повернулся к точно такому же камню рядом с ним. БЕТ ПАЛЬМЬЕРИ. 1934–1950. Я опустился на колени перед плитой, холод просочился через ткань джинсов.