Пропавшая буква - [21]

– Издевается! – прошептал Саша.

– Милости просим подняться к нам,– про­дол­жал Па­ра Граф.

И перед ребятами повис конец вере­воч­ной ле­ст­ницы.

– Не надо,– зашептал Ёжик.– От это­го Па­ра Гра­фа все­го мож­но ждать!

– А что нам его бояться? – ответил Са­ша.– За­то мы про­из­ве­дем раз­ведку.

– Правильно,– поддержал брата Але­ша.– Мо­жет, нам да­дут по­есть?

– Как же, жди,– ответил Саша и ух­ва­тил­ся за ко­нец ле­ст­ницы.

– Я не могу подняться,– простона­ла бу­к­ва Ш.

– Оставайся здесь,– сказал Саша.– Мы ско­ро вер­немся.

– Не бросайте меня,– заплакала бу­к­ва Ш,– я боюсь…

– Не бросим,– сказал Саша.– Чест­ное сло­во, не бро­сим! – Он сде­лал знак Але­ше и Ёжику: – По­лезли!

– Милости просим,– повторил Пара Граф, ко­гда плен­ни­ки под­ня­лись по ле­ст­ни­це.– Ми­ло­сти про­сим. Ну-с, как вам спа­лось? Вид у вас не бле­стя­щий. Впро­чем, са­ми ви­но­ва­ты. Я не зло­дей. Толь­ко за­ви­ст­ни­ки счи­та­ют бу­к­во­едов зло­дея­ми, а ме­ня от­жив­шим Па­ра Гра­фом. Но раз­ве я хо­тел ко­го-ни­будь из вас съесть? Ска­жи, Ёжик, я те­бя ел?

– Н-нет,– неуверенно ответил Ёжик.

– Вот видите! Я хочу сделать из те­бя бла­го­вос­пи­тан­ную бу­к­ву, да­же за­глав­ную. Мне так нуж­ны бу­к­вы! Но ты на­ме­рен от­ка­зать­ся от сво­его сча­стья. По­че­му? Не по­нимаю.

– Почему? – машинально спросил Ёжик.

– Ага! Тебе тоже непонятно. А ведь стать бла­го­вос­пи­тан­ной бу­к­вой весь­ма не­слож­но. Для это­го нуж­но знать свое де­ло, и ни­че­го бо­лее. Н-и-ч-е-г-о! Все ос­таль­ное – вред и бред! Бу­к­ва есть бу­к­ва, и ни­че­го дру­го­го от нее не тре­бу­ет­ся. Та­ков по­рядок.

– А если я люблю петь? – спросил Ёжик.

– Любовь – это слово. В нем имеют­ся сле­дую­щие бу­к­вы: Л, Ю, Б, О, В и Мяг­кий Знак. И все. Я ни­че­го дру­го­го в этом сло­ве не на­хожу.

– Неправда! – сказал Саша.– Любовь… это… это…

– Это значит – любовь! – уточнил Алеша.

– Я, например, люблю кататься на ве­ло­си­пе­де и иг­рать в хок­кей с ай­бой! – ска­зал Ёжик.

– А я люблю собирать марки и еще ло­вить ры­бу, и еще…

– “Неправда” – слово из восьми букв, “мар­ки” – из пя­ти, “ры­ба” – из че­ты­рех. И толь­ко. Это го­во­рю я вам, Па­ра Граф!

– А что такое “Пара Граф”? – спро­сил Са­ша.– Все­го во­семь букв: П, А, Р, А, Г, Р, А, Ф. И толь­ко. В за­пя­той и то семь букв! Что, съели!

И тут Пара Граф заморгал своими глаз­ка­ми, по­том сер­ди­то за­каш­лял­ся и за­скрипел:

– Вред и бред! Вы грубые и невос­пи­тан­ные лич­но­сти! Идем­те со мной, я вам по­ка­жу об­раз­цы по­ве­дения.

Он подошел к стене, притронулся к ней, и от­кры­лась дверь в ко­ридор.

Саша толкнул Алешу в бок.

– Надо запомнить это место,– шеп­нул он.

Глава десятая, в которой рассказывается о дисциплинированных детях Отсихе и Досихе

Очутившись в коридоре, Пара Граф не­мед­лен­но за­крыл нос и рот шер­стя­ным платком.

– Как здесь свежо! – бормотал он.– Ах, как све­жо!.. Этот воз­дух ко­гда-ни­будь ме­ня по­губит…

Но вот Пара Граф остановился, опять до­тро­нул­ся до сте­ны, и в ней от­кры­лась уз­кая дверь.

– Милости просим,– произнес он.

В большом полутемном зале два маль­чи­ка со­сре­до­то­чен­но пры­га­ли, ус­та­вив­шись в по­толок.

– Вот они,– сказал Пара Граф.– Это мои пле­мян­ни­ки. Их зо­вут От­сих и До­сих. Смот­ри­те и учи­тесь.

– А почему они прыгают только на ле­вой но­ге? – спро­сил Ёжик.

– Отсих и Досих – очень дисципли­ни­ро­ван­ные де­ти. Се­го­дня они на­ча­ли изу­чать прыж­ки. Пять дней они бу­дут пры­гать на ле­вой но­ге, по­том пять дней – на пра­вой, по­том еще пять дней – на двух но­гах вместе.

– А почему они молчат?

– Разговоры во время прыжков отвле­ка­ют. Во вре­мя прыж­ков они долж­ны ду­мать толь­ко о сво­их но­гах. Та­ков по­рядок.

И действительно, у Отсиха и Доси­ха бы­ли та­кие пе­чаль­ные ли­ца, как буд­то они не пры­га­ли, а ели ман­ную кашу.

– А вообще-то они умеют смеяться? – опять спро­сил Ёжик.

– А как же! Если они смотрят кино­ко­ме­дию, то обя­за­тель­но сме­ют­ся в те­че­ние все­го се­анса.

– А если не хочется? – спросил Саша.

– Вред и бред! – строго сказал Па­ра Граф.– Раз на­пи­са­но, что это ко­ме­дия, зна­чит, это ко­ме­дия. По­это­му сле­ду­ет сме­ять­ся. И ни­ка­кие от­го­вор­ки не по­мо­гут. Та­ков по­ря­док. Но лич­но я прин­ци­пи­аль­но про­тив сме­ха. От сме­ха у ме­ня на­чи­на­ет бо­леть го­ло­ва, и мне при­хо­дит­ся при­ни­мать три таб­лет­ки пи­ра­ми­до­на. По­се­му мои пле­мян­ни­ки смот­рят ко­ме­дии раз в год, и то для об­ще­го раз­вития.

В это время Отсих и Досих переста­ли пры­гать, се­ли на трех­но­гие та­бу­рет­ки и ста­ли счи­тать вслух.

– Сейчас у них двухминутный пере­рыв,– по­яс­нил Па­ра Граф.– Они дос­чи­та­ют до ста два­дца­ти и вновь при­сту­пят к прыж­кам. Впро­чем, се­го­дня в ви­де ис­клю­че­ния я про­длю пе­ре­рыв до де­ся­ти минут.

И Пара Граф подошел к племянникам.

Но Отсих и Досих смотрели в пото­лок и про­дол­жа­ли счи­тать.

– Девяносто два! – говорил Отсих.

– Девяносто три,– говорил Досих.

– Девяносто четыре,– говорил Отсих.

– Девяносто пять,– говорил Досих.

– Остановитесь, милые дети,– ска­зал Па­ра Граф.– К вам при­шли гости.

Но Отсих и Досих продолжали считать, как буд­то и не слы­ша­ли го­ло­са сво­его дяди.