Пронзая ветер - [29]

— Принцессу сильно разозлило то, что Линнок в нее влюбился и посмел объясниться ей в любви.

— Ну и что? — пожал плечами молодой человек. — Слуги часто влюбляются в своих господ. Платоническая влюбленность в таких случаях даже приветствуется.

— Но Шут вел себя с принцессой недопустимо.

Он долго смотрел на нее.

— Вот как? И принцесса настолько разозлилась, что вместо того, чтобы отправить его на Арену, решила ему подарить тебя?

— Прекрати! — взвилась девушка.

— Ланетта, тебе-то здесь совершенно нечего стыдиться. Очень жаль, что тебе пришлось столкнуться с подобным. Мне доводилось слышать, что некоторые митрильские благородные дамы пользуются услугами теней, но то, что Тагиль этим тоже увлеклась, для меня новость. Для подобных вещей она слишком юна.

— Кто такие тени? — спросила она, охваченная дурным предчувствием.

Он коснулся ее руки, и волнение ненадолго стихло.

— Изначально тени использовались кросскими правителями как агенты-лазутчики высочайшего класса. Но благодаря «целомудренным» дамам Митриля понятие «тень» опошлилось и наполнилось довольно фривольным смыслом. Когда у дамы возникает интерес, она посылает к объекту своей любви девушку определенного рода занятий, а спустя некоторое время просматривает ее воспоминания. Это такой способ опосредованной любовной интрижки. И репутация сохранена, и впечатлений много. Но вот с чего Тагиль решила, что может использовать для этого тебя?

Девушка насупилась.

— Прости, это были лишь размышления вслух. Пожалуйста, еще один вопрос, и я прекращу тебя мучить. Для меня это очень важно.

Она невесело кивнула.

— Как Скульптор отнесся к идее Шута сбежать вместе с тобой из дворца?

— Он был против, но Линнок настоял.

— Странно, — вздохнул молодой человек.

— К чему все эти вопросы?

Он взглянул на Ланетту и быстро отвел глаза.

— Понимаешь, ты просто удивительно похожа…

— На кого? — прошептала она.

— На девушку, которую я люблю, — тихо сказал он. — Она пропала. И мне очень интересно знать, почему вдруг тебя лепят по образу и подобию моей любимой.

Ее сердце защемило от боли.

— Лучше, если ты не будешь строить относительно меня никаких иллюзий, — заметил он.

Она кивнула, силясь не заплакать.

— Но ты можешь рассчитывать на мою благодарность. Даже если решишь мне не помогать.

— Зачем ты так говоришь? — обиделась девушка. — Я сделаю все возможное. Только не уверена, что у меня получится. А на помощь Линнока я не очень рассчитываю.

— Что-то мне подсказывает — насчет Шута мы можем не беспокоиться. Когда он начнет упрямиться, скажи, что у меня есть сведения о его родителях. А еще скажи, что я готов поклясться Силой, что не замышляю ничего против Митриля. Как только возьму у Кооба то, что мне изначально принадлежало, я покину его страну. Мне думается, он согласиться проводить тебя в город. Тем более, вам только и нужно — найти дом, где остановился Кооб-купец и забрать посылку для меня.

— Попробую его уговорить. А как мне представить тебя? — замирая, спросила Ланетта.

Она вдруг вспомнила, что за все время так и не узнала его имени.

— Извини, но пока я не могу сказать. Называй меня Корн. Корн из Кросса.

Ланетта захотела расспросить поподробнее о нем самом, о его стране, но почувствовала, как ее тело становится невесомым. Она с изумлением посмотрела на свои руки — они сделались прозрачными. Ланетта растворялась в этом мире, сама превращаясь в туман.

— Ты просыпаешься, — вздохнул Корн.

— Я обязательно вытащу тебя отсюда! — взволновано пообещала девушка.

Наклонившись к ней, молодой человек дотянулся пальцами до ее висков, но они прошли сквозь нее:

— Иногда я смогу говорить с тобой. Не пугайся, если мой голос ты услышишь в своей голове.

А потом она провалилась в небытие.

Интерлюдия 2. В доме ведьмы

Кривой задумчиво смотрел на погруженный во мрак особняк.

— Здесь кросская ведьма живет. Линь говорил, чтобы мы его стороной обходили. Ведьма нас с потрохами сожрет, — заныла Моль.

Линь, Линь… Кривой почувствовал глухое раздражение. Она постоянно упоминала этого парня. И в дело, и не в дело.

Шесть лет назад Кривой купил ее на невольничьем рынке в порту Морской, что на юго-восточной окраине Митриля. Сначала, увидев ее, расстроился. Прямо сказать, девчонка была неказистой: маленькая, худенькая черноглазка лет десяти от роду, с бледным лицом и белесыми волосами. А он специально приехал за мальчиком-рабом, который обладал бы способностью видеть магию. Такие типчики иногда рождались на Южных островах. И очень ценились островными магами. Их для охоты на упырей да оборотней в островных магических школах натаскивали. На материке же надобность в подобных дарованиях была невелика. В Митриле, хвала Силе, нечисть не водилась. Поэтому и привозили подобный товар редко и лишь по спецзаказу.

— Я мальчишку заказывал, — скуксился Кривой.

— Так мы тебе ее как мальчишку пропишем, — нашелся ушлый работорговец.

— А когда сиськи вырастут, чего я соседям скажу?

— Вырастут, назад мне вези. Если товар сильно не попортишь, мы тебе кого другого подберем на замену. Скидку хорошую сделаем. Покупай, чего тут думать? Девчонка Силу видит, и у самой задатки к магии неплохие. Недорого отдаю. Давай деньги, не прогадаешь.