Проникновение - [53]
Гарри щелкнула желтую информационную панель и уставилась на электронное письмо, написанное Феликсом Роучем накануне. Письмо было отправлено на анонимный адрес Пророка — [email protected].
Так-так, мистер Пророк, наконец-то мы общаемся напрямую. Позвольте мне начать с того, что я знаю, кто вы такой. У меня есть друзья в anon.obfusc.com. И они блюдут секретность отнюдь не так усердно, как следовало бы. Не повезло вам, мистер Пророк.
Скучаю по былым денечкам. Купи дешево, продай дорого. Вы, парни, были тогда просто супер! Хорошо бы вам снова этим заняться. Пока кое-кто не узнал ваше настоящее имя.
До связи,
Феликс
Гарри бросило в жар. Схватив ручку, она записала адрес римейлера, затем схватила телефон Джуда и нажала кнопку повторного вызова. Безрезультатно. Проклятие! Феликс отключил телефон.
В жилы ее хлынул адреналин, моментально заставив забыть о боли и усталости — по крайней мере, на какое-то время. Итак, Феликс Роуч знает, кто такой Пророк.
Завтра он скажет ей его имя.
Глава двадцать седьмая
Камерон подкрался к двери в спальню. Дверь была приоткрыта. Он прижался ухом к щели и прислушался. Дыхание было глубоким и равномерным, с чуть замедленным ритмом — так дышит человек, заснувший много часов назад.
Камерону пришлось ждать до полуночи, когда в квартире на первом этаже наконец загорелся свет. Затем он прождал еще час, пока в окнах не погас свет и не стихли все звуки. Лишь после этого он начал свои перемещения.
Камерон отвернулся от двери и подтянул на плече лямку рюкзака. Двигаясь на ощупь, он прокрался по короткому коридору, миновал двери в кухню и ванную и направился в гостиную.
Темнота здесь была густой, почти удушающей. По его расчетам, окно располагалось впереди, но, поскольку ни один луч света с улицы не просачивался внутрь, чтобы подсказать ему путь, Камерон закрыл глаза и вверил ориентировку в пространстве своим остальным чувствам. Он двинулся вперед, вытянув руки. Пальцы коснулись чего-то гладкого и холодного: кожаная обивка. Он прошел дальше.
Руки наткнулись на какую-то высокую, легкую конструкцию — та зашаталась и чуть не упала. Он отступил вправо, затем снова потихоньку двинулся вперед. По улице, шурша шинами по мокрой дороге, проехал автомобиль. Руки Камерона наткнулись на складки толстой ткани, и он открыл глаза. Окно. Камерон потянул за край шторы, пока тьму не прорезала полоска света, больно ударившая по глазам. Он обернулся и осмотрел комнату.
Топливо, кислород, жар — огненный треугольник. Слова гудели в голове, как мантра — гипнотическая, завораживающая. Камерон прищурился и стал вглядываться в полумрак, подыскивая место, пригодное для поджога. Главное — выбрать для огня подходящую стартовую точку. Камерон знал: огонь, как и тепло, всегда перемещается вверх. Но пламя нужно подкармливать. Чтобы выжить, ему требуется постоянная подпитка, свежая пища.
Он посмотрел на высокий викторианский потолок.
Огонь распространится по его поверхности в мгновение ока, но сперва ему нужно туда добраться. Камерон пощупал шторы, прикинул, какова их длина. Шторы тянулись от пола до потолка. Камерон усмехнулся. Идеальный проводник.
Протянув руку, он прикоснулся к холодной поверхности стены и нахмурился. Твердые стены — никудышное топливо. Как только сгорали краска и бумага, огонь тут же издыхал, если ему больше нечем было поживиться. Камерон осмотрел смежную стену и довольно кивнул. Стена, обшитая широкими деревянными планками, — идеальный маршрут для воспламенения, ведущий прямо к парадной двери. О пути для бегства можно не беспокоиться.
К этому моменту черные тени в комнате приобрели узнаваемые очертания и Камерон разглядел, что высокая конструкция, в которую он врезался, — всего лишь складная рама для сушки белья с развешанными на ней двумя полотенцами. Кожаная обивка, как выяснилось, принадлежала дивану и двум креслам округлых современных форм. Лучше не придумаешь. Конский волос, которым набивали старую мебель, загорался из рук вон плохо, но поролоновая набивка внутри дивана и кресел вспыхнет быстрее, чем хворост.
Камерон провел языком по губам.
Топливо, кислород, жар…
Он шагнул к раме для сушки белья и, подняв ее, придвинул к окну. Затем он взялся за ближайшее кресло и толкнул его. Колесики взвизгнули, и Камерон замер, затаил дыхание, прислушиваясь к звукам из спальни. Впереди, дальше по коридору, гудел холодильник; где-то сзади жужжала батарея отопления. Камерон сосчитал до тридцати. Ничего. Медленно выдохнув, он вытер руки о свои джинсы и стал понемногу подталкивать кресло. Он делал это до тех пор, пока оно не уперлось в сушилку.
После этого Камерон снял с плеч рюкзак и опустился на колени. Он вытащил из рюкзака плетеную корзину для бумаг, вчерашнюю газету, сигареты, спичечную книжку и керосин. Пристроив пустую корзину для бумаг между шторой и рамой для белья, он оторвал от газеты несколько полосок бумаги и затолкал их в корзину. Одно из полотенец он приладил так, чтобы его конец свободно свисал в нескольких дюймах над бумагой, а другое протянул через кресло. Затем он поднял край шторы и накрыл им сушилку, продев ткань между металлическими прутьями.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…