Проникновение - [12]

Меня вкатывают в больницу, будто я на пороге смерти, и толкают в отсек неотложки. Я улыбаюсь и задумываюсь о том, что я здесь впервые. Черт, должно быть я в худшей форме, чем думаю. Если я отбрасывают коньки, надеюсь, это будет быстро и безболезненно. Меня быстро переносят на больничную каталку и прежде, чем замечаю, на мне разрезает джинсы не кто-нибудь, а Кенна Маккензи.

Ухмыляюсь через боль:

– Кенна, ты годы ждала, чтобы увидеть, что у меня в трусах. Если ты хотела их снять, все что надо было сделать, это только попросить.– смеюсь над собственной шуткой, а потом мое лицо искажает боль. На небольшое мгновение она впивается в меня взглядом, а затем возвращается к совещанию моей одежды.

– Дерек, сейчас не время. Просто лежи там и держи рот закрытым. Ни у кого нет сейчас времени на твою херню.

– Да, мэм. Мне нравится, когда ты становишься решительной.

Она меня игнорирует и подвязывает еще один пакет с кровью четвертой группы. В нем антибиотики. Только Бог знает, что было на ноже того чувака. Она чистит мою рану с физраствором, и жгучее ощущение в моей ноге заставляет глаза слезиться. Бл*ть. Может кто–нибудь просто заклеить это дерьмо и отправить меня к себе?– спрашиваю я.

Она цыкает и трясет головой.

– Поверь мне, я бы с радостью тебя отпустила, но доктору нужно осмотреть тебя. Так что, будь хорошим мальчиком и полежи здесь, пока мы будем делать то, что нужно.

Доктор зашел, завершая наше подшучивание:

– Я доктор Джонас. У вас тут действительно рваная рана. Я собираюсь заштопать ее. После этого у вас будет хороший шрам, если вы не предпочитаете, чтобы это сделал пластический хирург.

Я смеюсь:

– Бл*ть, нет. Я не волнуюсь по поводу шрама. Женщины считают шрамы сексуальными. Я просто присоединюсь его к своей невероятной привлекательности.– замечаю, Кенну, закатывающую глаза, и прикусываю зубами нижнюю губу, чтобы не засмеяться. Я люблю заниматься с ней пустяками.

После того как доктор закончил делать стежки, он мне сделал укол от столбняка и предупредил, что хочет продержать меня здесь всю ночь, чтобы вколоть в меня его антибиотиков. Я сказал, что останусь еще на несколько часов, а потом уйду с его разрешения или без него.

Кайл приехал, чтобы побыть со мной, а потом отвез меня из больницы домой.

– Тебе что–нибудь надо? – спрашивает, идя за мной к кушетке.

– Можешь прихватить мне бутылку с водой из холодильника? – я под кайфом от болеутоляющих и я более сонливый, чем думал, что буду. Для поездки на машине Кайл привез мне баскетбольные шорты. Мне зафиксировали бандаж на бедре, он проходит от верхней части бедра практически до колена. Пока я устраиваюсь так удобно, как могу, он ставит бутылку воды на край стола около меня. Я знаю, что не покину это место до конца ночи, пока не понадобится сходить в ванную комнату. Ступеньки в спальне сейчас кажутся слишком серьезными, чтобы сражаться с ними сейчас.

– Меня завтра не будет в офисе. – я шучу.

Кайл смеется:

– На выходных можешь тоже не приходить. – вскоре после этого он уходит, и это дело нескольких минут, прежде чем я провалюсь сон, вызванный болеутоляющими.

Меня будит приглушенная пульсирующая боль. На меня снова обрушиваются происшествия прошлой ночи. Бл*ть. Как я позволил этому произойти? Давать кому–то возможность подобраться достаточно близко, чтобы направить оружие на мою голову – это не похоже на меня. Должно быть, я был отвлечен. Ошибки, сделанные мной прошлой ночью, были излишними и неприемлемым. Кенна занимает слишком много места в моей голове. Мне надо что–то сделать, чтобы выкинуть её оттуда навсегда.

Моя нога приносит жутко интенсивную боль, но я больше не собираюсь пить обезболивающие. Когда–то я использовал их, чтобы получить кайф. Я больше никогда не хочу возвращаться в те дни. Я принимал плохие решения и упускал возможности, и все из–за таблеток, которые я поставил на первое место. Я счастливчик, что не стал полноценным наркоманом, как Скот Джонсон. Возможно, он приведет в порядок мозги, после вчерашнего рискованного положения, в котором был. Звуков серен было достаточно чтобы спугнуть четырех парней, а Скот остался там в луже собственной мочи. Думаю, что большинство людей описалось бы, в ситуации, когда им в голову направлен пистолет, как минимум в первый раз. Мне было лишь тринадцать, когда это случилось со мной.

Я шел вниз по улице к угловому магазину, когда Пако Родригес, один из известных соседских бандитов, позвал меня. Он кивком своей головы показал следовать за ним в переулок, в том возрасте я был еще достаточно наивным, чтобы сделать, как он хотел. Он припер меня к стене здания, и даже если ему тогда было лишь двадцать, мне он казался гигантом.

Он приставил черный револьвер к моей голове и дважды нажал на курок.

– Хочешь купить пистолет, мужик? – спросил на английском с сильным акцентом. – Он чистый, мужик. Никогда не использовался в преступлении. – Я стаял там, с широко открытыми глазами, сдерживая слезы. Передняя часть моих штанов была мокрой от мочи. Он буквально испугался, того, что я обмочился.

Я не уверен, мог ли он чувствовать запах мочи, или просто посмотрел вниз, но когда увидел пятно, издал громкий смех.