Пронеси, господи! - [2]

Лариса Борисовна Коломиец, роду не знатного, добрачная возлюбленная последнего, что начисто отрицает (как и его отцовство по отношению к своему сыну, хотя анализы на генном уровне говорят обратное). В романе практически отсутствует.

Павел Федорович Романов, сын Ф.М.Романова, преподаватель истории в средней школе, основной к началу романа претендент на российский престол, да и вообще — Павел II.

Екатерина Васильевна (Власьевна, Вильгельмовна) Романова, урожденная Бахман, гражданская жена последнего, в будущем царица, но отнюдь не по тем причинам, по которым может ожидать читатель.

Ее родня: Елизавета в Славгороде, тетка Марта, тетка Мария, тетка Гизелла (та, которая масло делает), все — Бахман, в романе практически отсутствуют, но часто упоминаются.

Софья Федоровна Глущенко, урожденная Романова, старшая сестра Павла Романова (от первого брака отца). Желающие могут ознакомиться с ее внешностью на известной картине запрещенного художника Репина.

Соломон Абрамович Керзон, знатный пушкинист, дядя Софьи Глущенко (Романовой). Автор знаменитой книги «Пушкин вокруг нас». Умирает по ходу романа. Вообще-то списан с одиннадцати реальных прототипов.

Александра Михайловна Романова, младшая сестра Федора Михайловича Романова, увезена за границу в детстве. Лучше б ей в романе не появляться вовсе, но ничего не поделаешь: есть.

Виктор Пантелеймонович Глущенко, директор автохозяйства, муж Софьи Романовой. Всю жизнь пытается опохмелиться, но очень уж здоровые у него гены.

Всеволод Викторович Глущенко, сын последнего от первого брака (мать знаменитая конькобежица). Человек о двух измерениях.

Гелий Станиславович Ковальский (Романов), внебрачный сын Софьи Романовой. Собственно, лицо роду не совсем мужского… но спишем обстоятельства, ибо он фигура трагическая.

Станислав Казимирович, отец последнего, сорок дней как покойный к моменту, когда мог бы понадобиться.

Иван Павлович Романов, внебрачный сын Павла Федоровича Романова, фигура блеклая, но постепенно набирающая расцветку.

Алевтина Туроверова, мать последнего, казачьего роду.

Петр Федорович Коломиец, внебрачный сын Федора Михайловича Романова, в романе практически отсутствует, однако не следует думать, что он лишний: еще пригодится.

Никита Алексеевич Романов, он же Громов, он же Лука Пантелеевич Радищев, младший брат Михаила Алексеевича Романова, сокрывшийся в 1918 году в Брянских лесах. Подарок для русской речи, ибо имеет особую профессию.

Ярослав-Георгий Никитич Романов, законный сын последнего от венчаной жены Устиньи, ныне известен под именем Хорхе Романьос, — рецензенты романа иногда называют его «Третья сила». По-испански говорит без акцента.

Георгий-Ярослав Никитич Романов, младший брат последнего, очень музыкален и знает семь мелодий для дудочки.

Устинья, урожденная Зверева, в первом (нецерковном) браке Садко, жена князя Никиты, ужас чьей жизни она и составляет.

Клавдия, дочь (старшая) последней от первого (гражданского) брака со Степаном Садко, женщина мощная, умелая гадалка.

Множество незаконных детей, двойников, матерей, отцов, заметной роли в повествовании не играющих.

СОТРУДНИКИ ИНСТИТУТА ФОРБСА И ОСТАЛЬНЫЕ С «ТОЙ» СТОРОНЫ:

Артур Форбс, генерал, австралиец, директор Центра Паранормальной Реставрации Дома Романовых («Колорадского центра»), мормоно-конфуцианец, телепат, но слабый. Работу свою не любит, но делает хорошо.

Геррит ван Леннеп, голландец, предиктор. Бывший шахматист, что в его судьбе сыграло некоторую роль. Католик.

Джереми Уоллас, американец, слепой предиктор, давно покойный. В романе отсутствует, хотя мелькает тенью. Инициатор создания Института Форбса. Квакер.

Луиджи Бустаманте, итальянец, очень сильный маг, человек мстительный. Католик.

Атон Джексон, индеец-чероки, телепат-нетрезвовик, отчего и трезв бывает нечасто, — да и зачем бы?

Джузе Кремона, мальтиец, вампир, оборотень, мастер художественного свиста, см. также в разделе «живые трупы». Характер имеет легкий, «средиземноморский», отчего почти всеми любим.

Мозес Янович Цукерман, еврей, маг, в прошлом советский майор.

Тофаре Тутуила, самоанец, маг, чудеса творит редко, неохотно и не любит одеваться ни во что, кроме цветочных гирлянд.

Эберхард Гаузер, австриец, мастер наваждения, чудо-алкоголик, асексуал.

Герберт Киндзерски, Роджер, Роберт, Бригитта, Эрна, Лола (вместе с Гаузером известны как «Семеро пьяных»). Пригодились однажды умением свиней пасти.

Господин Ямагути, японец, медиум, — нет слов, чтоб его описывать.

Джеймс Карриган Найпл, уроженец Ямайки, незаконный сын знаменитого писателя-анонима, шпион, мастер своего дела во всех отношениях: претендует в романе на роль главного героя, но попадает оному всего лишь в лучшие друзья и молочные братья.

Дионисиос Порфириос, грек, множественный оборотень, бывший руководитель сектора трансформации, ушедший на пенсию и непрерывно с нее возвращающийся: не в силах он бросить своих, необученных, на произвол судьбы.

Жан-Морис Рампаль, француз, оборотень, тоже много чего большой мастер, до середины второго тома человек, дальше — нечто куда большее, он же — Дириозавр, в каковом облике описать его уже можно лдишь как нечто огромное, сумчатое, женского рода и вертикального взлета.